Джулии показалось, что в этом обычно каменном выражении лица мелькнула горькая боль. После перенесенной болезни она научилась читать людей по глазам, понимать по движениям и взглядам что-то невыразимое, и это стало для нее очень важным и в то же время совершенно новым. Раньше она никогда особенно не заботилась о других, другие для нее всегда были проблемой. И это «раньше» было для нее источником страхов, раскаяния и сожаления. Каждый раз, когда прошлое вставало перед ее глазами, она всеми силами старалась от него увернуться. Но теперь все изменилось, и прежде всего она сама. Словно после болезни она заново родилась.
- Нет, Джулия, ты не одинока.
- Ты побудешь со мной?
- Конечно.
Она еще раз внимательно посмотрела на него. Как хорошо она знала Стефана, как знакома была его рука, сжавшая ее руку Она помнила прикосновения этого человека, помнила его кожу. И если в прошлом она старалась все забыть, то теперь изо всех сил удерживала эти воспоминания, потому что именно они придавали ей силы, чтобы идти вперед.
- Я жестоко ошибалась, Стефан, - еле слышно прошептала она.
- Все мы ошибаемся, Джулия.
У нее не было ни сил, ни смелости, чтобы ответить. Она отвела глаза и посмотрела в окно.
- Я уверена, что они даже ничего не помнят. Когда они уехали, девочки были слишком малы. И теперь какое им дело до этого сада? Все это разваливается, точно замок на песке, - она замолчала, а затем вдруг рассмеялась. - Если они все же приедут, я расскажу им о Донати и об этом доме. Все расскажу. И если после этого они захотят остаться, я буду рада.
- Тогда почему ты так волнуешься?
- Твой человек что-нибудь обнаружил? - спросила она после недолгого молчания.
- Нет, результаты отрицательные. Габриэль рассматривает другие варианты, ему нужно время, - ответил Стефан, покачав головой.
Джулия закрыла глаза, а когда открыла, в них стояли слезы:
- Надеюсь, мои внучки приедут сюда не только за этим. Они ведь тоже Донати, так ведь? Быть может, им удастся все изменить. А может, уже слишком поздно.
- По крайней мере ты будешь знать, что сделала все, что было в твоих силах.
- А также то, что во всем виновата только я одна, - горько добавила Джулия.
- Да: ты виновата. Но теперь ты стараешься все исправить. А так поступают те, кто признал свои ошибки. Не теряй надежды, - голос Стефана звучал все дальше и дальше. Джулия не хотела, чтобы он уходил, но не смела просить его о большем. Она так и осталась сидеть в одиночестве, слушая шум и шепот ветра.
Что бы ни представляла себе Айрис, все это даже близко не напоминало то, что стояло у нее перед глазами. Повсюду росли огромные акации, с ветвей которых свисали огромные белые гроздья. Сладкий запах цветов мешался с влажным запахом земли. Трава была ярко-изумрудного цвета и расстилалась в бесконечность. Ей еще не приходилось видеть таких высоких и тонких кипарисов, как те, что шли вдоль коричневых дорожек и тянулись до самого горизонта. Небо было ослепительно синим. Изредка попадались небольшие каменные домишки или одинокая корова, жующая свежую траву.