Я упала на колени.
— Алессандро?
Пожалуйста, будь живым, будь живым…
Труп Селии дернулся, приподнялся, и Алессандро отпихнул его в сторону, попутно вынув револьвер марки «Смит энд Вессон» 460XVR из ее пасти. Он уставился на внушительное дуло 35 сантиметров длиной, затем недоверчиво посмотрел на меня.
— Это охотничий револьвер, — я упала назад. — Он для массовой охоты.
— Техас, — ответил Алессандро, вкладывая всю суть менталитета штата в единственное слово.
«Альфа» все ещё была на ходу. Она больше не была быстрой и тихой, да и езда без лобового стекла в маленьком пространстве по ухабам, вызывающим всплески боли в моем бедре, напоминала новый этап истязаний, но, тем не менее, мы выбрались со съезда на Фронтейдж Роуд.
Я прижала собачку к себе одной рукой, другой набирая номер нашего адвоката. Сабрина не перебивая, выслушала краткое изложение событий.
— Гражданские пострадали?
— Я о таком не знаю.
— Хорошо, — сказала она. — Беру все на себя. Я пришлю тебе документы по электронной почте. Прочитай, распечатай, подпиши, отсканируй, отправь сканы по электронной почте обратно, оригиналы отправь мне сегодня курьером.
— Спасибо.
— Не благодари, просто не затягивай с бумагами и оплатой.
Я повесила трубку.
Рядом со мной Алессандро вел машину так, словно мы были на увеселительной экскурсии на автостраде вдоль побережья Тихого океана, петляя меж живописных склонов с одной стороны и голубым океаном с другой. Расслабленная улыбка играла на его губах.
— Почему ты такой счастливый?
— Мы выжили. Я же говорил тебе, все получится.
— Твоя машина превратилась в хлам.
— Это просто машина. Ее можно заменить. Тебя — нет.
Что это значит? Почему его это заботит? Он видел меня в течение 15 минут во время испытаний, потом ещё 15 минут, когда приехал на склад и просил прокатиться с ним, затем мы не общались три года.
— Как ты в этом замешан?
Улыбка погасла. Словно солнце зашло за тучи. Я почувствовала, словно минута молчания была бы кстати.
— Только не снова, — сказал он.
— Да, снова. Мне необходимо найти Холли.
— Какая часть предложения «оставь это» тебе непонятна?
— Та, где ты продолжаешь вмешиваться в мое расследование и убивать людей, которых мне необходимо допросить.
— Допросить? Вероятно, я не совсем понимаю значение этого слова, потому что с того момента, как мы последний раз встретились, ты, занимаясь тем, что постоянно задавала людям вопросы до тех пор, пока они не захотели тебя убить.
Вот засранец.
— Ты даже не поблагодарила меня за слона. Когда кто-то спасает твою жизнь, предполагается, что ты чувствуешь благодарность. У вас здесь есть законы, запрещающие выражение признательности?