Он напоминает о той любви, которую нельзя понять, но нужно принять... о той тайне Божественной Любви, перед которой „да молчит всякая плоть“...
Вчера я до утра читал Божественную повесть О муках Господа и таинствах любви,
И негодующая совесть терзала помыслы мои:
Чего мы ждем еще? Какого откровенья?
Зачем же прячем мы под маскою сомненья Клеймо порока? (Льдов)
И тот, кто принимал эту любовь и в ответ на нее отвергал себя, радовался страданиям и самой смерти за Христа.
В чаше наслаждений этого мира есть горечь на дне. Мир прикрывает свои приманки цветами радости, за которыми таится змея - и она рано или поздно ужалит и отравит смертельным ядом.
Между тем, в самых страданиях за Христа есть радость.
Недавно я видел в Дрезденской галерее картину, на которой изображена смерть св. Севастиана.
Юноша привязан к дереву. Он пронзен стрелами, - но в глазах его, обращенных к небу, отражается одухотворенное спокойствие, переходящее в восторг. Любовь ко Христу превратила эти пернатые стрелы в крылья, и ими душа исторгнута ввысь. „Крепка, как смерть, любовь“.
Вот склоненная перед палачом юная Екатерина (там же, на картине Луки Кранаха). Она вся поглощена неземною радостью в ожидании перехода в небесный мир: удар меча разрубит последнюю преграду, отделяющую ее от лицезрения Небесного Жениха.
Такие факты происходят и в наши дни.
Несколько лет тому назад в одной деревне русской Украины группа молодежи проповедывала Евангелие.
Прибывший туда отряд анархистов-махновцев потребовал прекращения проповеди - и в результате неповиновения юные свидетели Христа были мученически убиты.
Одна из них, девушка 18-ти лет, по словам очевидцев, шла к месту казни с улыбкой восторга на лице. Показывая на небо, она как бы говорила: „Я иду домой“... Она была обезглавлена в числе других.
Наш современник, „Апостол Индии“, Сундар Син, который перенес самые ужасные страдания в Тибете и Индии за Христа, свидетельствует, что страдать за Христа - радость, что испытывая внешние муки, он „был на небе“.
Когда папа Урбан V выражал Екатерине Сиенской свое беспокойство о том, что, пожалуй, ему придется умереть мученической смертью от руки врагов - эта благочестивая и прямая женщина сказала: „Святой отец - вы не столь еще святой жизни человек, чтобы вам удостоиться мученического венца“.
Вот почему Гус с пением псалма восходил на костер: любовь превратила его в огненный престол.
Три отрока в пылающей печи остались невредимы - обгорели только веревки, которыми они были связаны.
Только в христианстве возможны такие слова, которые говорит ап. Павел: