„Нас огорчают, а мы всегда радуемся“.
„Я благодушествую в немощах“.
Однажды один из исповедников Евангелия в России отправлялся из Москвы после долгого тюремного заключения в тяжкую ссылку на далекий север. Его друзья пришли ночью на вокзал, желая хотя бы взглянуть на него в последний раз, так как свидание не было разрешено. Он увидел их издали, и, когда его вводили в вагон, он успел крикнуть им одно слово: „Радуйтесь“.
Поистине, верующий в Иисуса Христа, Сына Божия, „побеждает мир“ и умеет „извлекать драгоценное из ничтожного“.
Древний учитель Церкви Ориген, следуя скудным научным догадкам своего времени, говорил, будто жемчужина образуется в глубинах моря „от сорастворения молнии с водой“.
Применяя этот образ к Евангелию, мы поистине можем сказать, что Христос низвел с неба на землю молнию, огонь которой, сорастворяясь со скорбью человека, претворяет слезы печали в перлы дивной красоты.
Потому-то Франциск Ассизский говорил, что ангелы завидуют людям, так как им не дано страдать за Бога.
И потому Христос сказал: „Блаженны изгнанные за правду“, ибо за правду можно быть изгнанным лишь из царства лжи; и ведь никакая сила „не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе“.
„Страдай с благовестием Христовым силою Бога“, - пишет апостол из темницы своему юному сподвижнику Тимофею.
И те, кто переживал узы и темницу за исповедание Евангелия, знают по опыту, что со Христом и в тюрьме свобода, а без Христа и на воле тюрьма.
„Кому повем печаль мою?“
Чтобы быть понятым людьми, достаточно иметь право сказать: „Я человек, испытавший горе“.
Но чтобы им поистине помочь, надо иметь право сказать: - „Я человек, нашедший радость жизни через Иисуса Христа“. (Ибо только через Иисуса Христа открывается радость совершенная.)
Ведь на страдание людей надо ответить состраданием.
Люди нуждаются не столько в объяснении своих страданий, сколько в утешении и сочувствии, которое может поднять изнемогающего и оживить его душу. Ведь страдание - это „рана, из которой брызжет кровь, лишь только к ней дотронется рука иная, чем рука любви“ (Уайльд).
В этом мире, на пути из Иерусалима в Иерихон, из горнего мира в дольний, лежит ограбленная разбойниками человеческая душа.
Чем ответим мы на ее стоны? Пройдем ли мимо, как тот священник и тот левит, которые спешили в Иерусалим и, может быть, ограничились тем, что сотворили молитву о страдающем?
Вспомним, что сделал милосердный самарянин.
Он возлил на раны несчастного елей и вино, отвез его в гостиницу и позаботился о его будущем.
Так нужен елей утешения, смягчающий боль скорбного человека нашего времени; может быть, это будет слово ободрения, может быть, только молчание, внимательное и чуткое отношение - потому что человеку иной раз нужно только рассказать, поведать, выплакать перед кем-нибудь свое горе.