Неожиданно вспомнилось, что если ему сейчас около девятнадцати, то Энакин в Ордене джедаев, скорее всего, падаван. Жаль, он мало что знает, но есть и хорошая новость – о Люке никто из них не знает, и опровергнуть его слова никто не сможет, не после подтверждения матери. Да. Именно матери.
А пока надо начинать готовить все необходимое. Награбленное у тускенов пригодится маме и ее мужу, бант или продадут, или на мясо пустят, это им решать. Клигг ему мешать каким-либо образом не станет, он его до дрожи боится, и это хорошо. Даже очень. И хорошо, что они на Татуине – до произошедшего никому дела нет. А если припрутся джедаи… что они смогут сделать?
Ничего. Потому что, его здесь не будет.
Люк чуял, что у него в запасе не слишком много времени, не больше двух недель, что ему надо уходить. Эта уверенность зрела с каждым мгновением, проведенным возле выздоравливающей Шми, а еще он ощущал себя змеей, готовящейся перелинять. Неожиданно на пятый день на него напал дикий жор, и прекращаться не собирался. Он всегда был умеренным в еде, пустыня разносолами не балует, но и голодным никогда не был. Однако это переходило все границы, хорошо хоть Клигг помог. Он продал часть трофеев, и закупил на часть суммы специальные концентраты, применяющиеся для выхаживания больных, еще их часто использовали путешественники и воины. Концентраты представляли собой суперпитательную смесь, наполненную всяческими веществами, витаминами, микроэлементами и прочими полезностями. Стоило это удовольствие дикие деньги, но Люку было плевать. Он постоянно жевал, каждый час уничтожая по нескольку пайков, а ведь даже одного было достаточно, чтобы сыто отдуваться минимум шесть часов. Но все съеденное проваливалось в желудок, как в черную дыру, организм орал благим матом, требуя добавку, и еще через неделю Люк понял, что происходит.
Свершившееся явно по воле Силы перемещение высосало из него немало энергии, видимо поэтому он стал моложе, а теперь пошел обратный процесс, и Скайуокер видел, что у него начались проблемы. Поднялась температура, ныли зубы, кости зудели и чесались, сводя его с ума, а мышцы тянуло так, что он с трудом шевелился по утрам, скрипя зубами от боли. Единственное, что радовало – мать поправлялась на глазах, Сила и лекарства поставили ее на ноги, и теперь Шми уверенно передвигалась по комнате, сверкая глазами, обретшими прошлую остроту зрения.
Люк начал поиски подходящего транспорта, одновременно обзаведясь документами. И тут снова возникли проблемы. Парень не хотел светиться, ему требовалось как можно дольше сохранять инкогнито, но для покупки своего транспорта наличности не хватало, а заплатить за перелет… Что-то в нем протестовало при мысли об этой идее. Через неделю доведенный взбрыками своего организма Люк окончательно озверел и решил проблему радикально, так как Сила настойчиво говорила, что срок вот-вот выйдет и пора бежать. Почему, зачем? Он этими вопросами не задавался, решив не испытывать судьбу.