Гораздо легче было повлиять на двух давних клиентов Ариадны и подтолкнуть их к тому, чтобы напасть на Диониса. Потребовалось лишь поместить в их сознание ярость, которую они испытали бы, будучи её братьями.
Ариадна ещё станет её последовательницей: скоро девушка будет играть чувствами Диониса так же, как он делал это. Тогда её гадкий пасынок наконец сам останется с разбитым сердцем. И все женщины, которым он когда-либо причинял боль, будут отомщены.
Ариадна же пройдёт через это целой и невредимой, на самом деле она станет даже сильнее и никогда больше не позволит мужчине её притеснять.
И пока Гере удаётся подавлять доброту Ариадны и её несносную совесть, вкладывая свои мысли и суждения в её разум, всё будет работать как надо. Что же насчёт второго шанса с Дионисом, в который, кажется, верила Ариадна? Всё зависит от того, сможет ли любовь расцвести на почве обмана и пустить корни достаточно глубоко, чтобы достичь того места, где похоронена его чистота. Гера искренне сомневалась, что такой подвиг вообще возможен.
Глава 7
Дио разглядывал свою прекрасную самаритянку и наслаждался тем, что видел. Тёмно-русые волосы свободно струились по плечам, а в зелёных глазах читалось желание задать не один вопрос. Изгибы её тела были полнее, чем у других женщин. Других? Что ж, наверняка у него были другие женщины. Какие-то чувственные воспоминания его тело, видимо, сохранило. Она была прекрасна, его невеста. Он попробовал произнести её имя. «Ариадна». Кажется, он произносил его раньше, звуки легко слетали с языка и ощущались правильно.
— А я Дио. — Да, теперь, когда он произнёс его, имя оказалось знакомым, но не пробудило больше никаких воспоминаний. Как новорождённый, он не помнил ничего, за исключением последних пяти минут. Мозг пытался зацепиться хотя бы за что-нибудь, но крупицы информации ускользали, как песок сквозь пальцы. — Я ничего не помню, — признался он.
— Ты уверен? — Она обеспокоенно нахмурилась.
— Совсем ничего. Если бы ты не сказала, как меня зовут, я бы даже не знал, кто я. Будто всё стерли. Мозг как чистый лист.
Она помедлила, а затем сжала его руку.
— Как твоя голова?
— Я прекрасно себя чувствую.
— Думаю, мы должны пойти в больницу, чтобы тебя проверили. У тебя может быть сотрясение.
По какой-то причине мысль о больнице ему не нравилась. Был плохой опыт? Иначе почему внутри него всё протестовало? Дио позволил инстинкту говорить за себя.
— Нет. Я в порядке. Не надо в больницу.
— Но, Дио…
Он прервал её возражения:
— Никакой больницы. Я же говорю: всё со мной хорошо. — И хотя слова были сказаны просто, чтобы успокоить её, он так же, инстинктивно, знал, что говорил правду. Знал, что к завтрашнему дню будет в норме, и от травм никаких последствий не возникнет, как и о том что несмотря на боль от синяков и порезов все повреждения поверхностные.