Как только он ушел, я выпрямилась и попыталась встать, но мои колени подогнулись. Я ухватилась за стол, чтобы не рухнуть на пол. Все еще стараясь отдышаться, подняла глаза и увидела Юлию, наблюдающую за мной из-за двери.
Она выглядела так, будто вот-вот расплачется.
Ее выражение лица немедленно вернуло меня в настоящее.
— Юлия, — позвала я.
Несколько секунд она просто смотрела на меня, потом подбежала ко мне. Я присела на корточки, она бросилась в мои объятия. Ее руки обвились вокруг моего плеча, будто она пыталась меня утешить. Я не могла понять, что происходит.
— Милая, что с тобой?
Она не ответила, только издала странный всхлип.
Я отстранилась и встретилась с ее мокрыми от слез глазами.
— Не плачь. — Утешала я ее. — Почему ты плачешь?
Но она плакала еще сильнее. Ее рыдания пробудили во мне эмоции, которые я не могла понять, почувствовав, как слезы текут по моему лицу. Я поняла, что она меня жалела. По какой-то причине она решила, что ее дядя меня сильно обидел. Так мы просидели довольно долго, не произнося ни слова, пока наконец она не отпустила меня, и я поднялась на ноги.
— Что случилось? Скажи мне, прошу тебя? — Умоляла я, глядя в ее покрасневшие, несчастные глаза.
Она только отрицательно покачала головой, как я и ожидала, не произнесла ни слова.
Я никогда еще не была так сбита с толку.
14
Юрий
Эйприл Винтерс отвлекала меня.
Отвлекала это было мягко сказано по сравнению с тем, что она вытворяла со мной. Черт побери, я не понимал, куда двигаюсь и куда приду с этой женщиной. Я не мог перестать думать о ней. О ее нежной коже. О надсмехающихся алых губах. Этих «трахни меня» глазах, а ее ноги. Боже, эти чертовы ноги. И ее сладкая киска. Мне потребовалось все силы, чтобы уйти вчера. И теперь вместо того, чтобы сосредоточиться на том, что происходило прямо перед моими глазами, я, черт побери, просто мечтал о ней.
А прямо передо мной стояли полукругом пять мужчин, которые били ногами съежившегося дурака на полу. Они собирались его убить, и в этот момент я готов был позволить им это сделать.
Я знал, что они ждут меня. Если бы они не подчинялись мне, а моему покойному отцу или даже брату, им не потребовалось бы их разрешение. Они могли запросто его выпотрошить и преподнести сердце жертвы на серебряном блюде. Я не любитель «мокрухи». Мне это не нравится, я считаю, что благодаря таким делам, можно запросто оказаться за решеткой. Я не социопат... я психопат. Но впервые за очень долгое время просто возникла необходимость в «грязной работенке».
Новая вспышка ярости снова пронзила меня, я вскочил с металлического стула, отчего тот с грохотом упал на пол.