Не уходи.
Я покачала головой и грустно посмотрела на нее. Что-то в ней тронуло мое сердце. Это заставило меня возненавидеть ее дядю еще больше.
— Мне очень жаль, но я должна уйти.
Ее подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом и еще яростнее принялась писать в блокноте. Оторвав страницу, протянула мне.
Я взяла ее и прочла:
Не оставляй меня
Я присела на корточки.
— Дело не в том, что я хочу оставить тебя, но я не получала…
— Мисс Винтерс, — раздался позади меня низкий голос.
Девочка подпрыгнула, бросила на меня последний умоляющий взгляд и убежала.
Я выпрямилась, почувствовав, как возвращается мой гнев с такой же скоростью, как и исчез, когда ко мне подошел ребенок, и обернулась.
Высокая, устрашающая фигура Юрия Волкова заполняла дверной проем кабинета. Его красивое лицо ничего не выражало.
— Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.
Я не хотела идти. Честно не хотела, но почувствовала, как мои ноги двигаются, будто я была марионеткой на веревочке. Мое тело совершенно было мне не подвластно. Когда я подошла к двери его кабинета, обшитого темными деревянными панелями, он отступил на шаг, пропуская меня внутрь.
Я прошла мимо него и почувствовала, будто вокруг потрескивает электричество, которое струилось по моему телу. Изо всех сил, стараясь сохранять спокойствие, я повернулась к нему лицом. Я догадывалась, что он видит меня насквозь, хотя понимала, что это не так.
— Могу я взглянуть на записки, которые дала вам моя племянница?
Он одновременно и пугал, и соблазнял меня. Я молча протянул ему смятые листки, которые сжимала в руке.
Он взял их, стараясь не дотрагиваться до меня, стал читать. Другой рукой, поглаживая подбородок.
Я уставилась на него.
Когда он поднял глаза, его чувственные губы изогнулись в улыбке. Улыбающийся Юрий Волков — совсем другое дело. Он был красив, как пантера, поражающая своим рыком все окрестности.
— Я передумал. Возможно, я слишком поспешно отказался от ваших услуг. — Его голос был таким ровным и спокойным, что никто бы не поверил, что всего несколько минут назад его язык находился у меня во рту, и я бездумно посасывала его.
— Боюсь, что я тоже передумала, — ответила я, наслаждаясь новой, пьянящей силой, которая теперь была на моей стороне.
На его лице промелькнуло раздражение. Он не очень быстро его скрыл. Было ясно, что ему не слишком часто кто-то противоречит. На самом деле, ему, скорее всего, никогда никто не смел противоречить.
— Я удвою ваше жалованье.
— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
— Тогда назовите свою цену.
Я хотела остаться равнодушной ко всем его предложениям, но мои брови взлетели вверх.