Мне стало вновь не по себе.
- Надо её отбить!
- Погоди, не спеши. Их мы запеленговали. И ещё каких-то между нами и ними. Скрываются от них, по всей видимости, следят за мурами. Тёмные лошадки.
Алёна же девушка красивая, сразу не убьют; муры, они и есть муры: себе оставят.
Я не выдержал:
- Сволочи!
- Это жизнь, парень. Давай без нервов. Там ещё дальше… Акуновцы бьются со скреббером. А это белый жемчуг...
- Помогите мне! Свяжитесь с этими "тёмными лошадками"!
- Попробуем. Давай сначала фильтры сделай. Тут ребятам поспокойней станет, обмозгуем, решим. Пробирайся к ангару номер четыре и будь на приёме, я тебя увижу. Конец связи.
Я промолчал. Переварив новую информацию минут с десять, решил подкрепиться для начала.
Ел холодную гречневую кашу с тушенкой из сухпая. Думал.
Алёна у Муров. Акун - сильны, раз тягаются с мифическим Скреббером. "Тёмные лошадки" - кто это? Союзники или конкуренты? Слишком много вопросов. Ладно, пусть дальше слушают эфир. Я им воздух обеспечу. И жемчуга насобираю. Там его горы должны лежать. Да вот хотя бы с этого начну. Рапан, по ходу, валяется до сих пор, посреди площади у парка.
Небо начало затягивать. Свинцовые тучи шли сплошным фронтом. Солнце зашло за деревья на горизонте. Под сплошными тучами быстро и низко летели рваные, тёмные ошмётки облаков. Как-то сразу стало темно и холодно. Вскоре ветер понёс и противную водяную пыль. Рубероид на крыше заблестел и стал ещё более чёрным. Я укрылся от мокрого ветра за жестяной трубой. Тут было ещё сухо. Нагретый за день рубероид испарял попадающую на него влагу. Пахло, кроме гудрона, еще и почему-то мхом или мокрым лишайником. Действительно, кое-где в тени им были покрыты вертикальные плоскости парапета и труб. Когда фронт облачности прошёл, ветер спал. И над парком, и над заводом стал сгущаться туман. Стемнело резко, как на юге.
Холод уже совсем не давал сидеть на месте. Мокрая футболка, естественно, не спасала. Решившись, я высунул голову и стал рассматривать территорию завода в трофейный казанский бинокль со стёклами с рубиновым покрытием. Видимость смещалась в жёлтый спектр, что позволяло лучше видеть в сумерках. Никакого неестественного шевеления не заметил - только ветер. Мысленно проложил наименее просматриваемый маршрут. Всё! Бинокль за спину, бесшумный пистолет в руку, предохранитель снять. Большой и указательный пальцы держат оружие; средний, безымянный и мизинец цепляются за воротину-лестницу. Другая рука свободна. Благо уголки на воротах приварены широкие, можно держаться и спускать ноги вниз. На земле ждал сюрприз. В цеху между куч европоддонов ко мне стремительно направлялась характерная фигура, очевидно лотерейщика, по местной квалификации. Пистолет в руке оказался кстати, иначе мог бы и не успеть. Два беззвучных выстрела пришли в цель. Лотерейщик упал. Странные патроны: нет пороховых газов, нет шума. Всё остаётся в длинной гильзе.