– Нет.
– Госпожа Иннара все бразды прибрала? – снова подначил юного мага я.
– Что ты! – искренне, но по-прежнему шёпотом возмутился Бруно. – Деметра эти бразды подхватила, иначе бы наша колесница давно бы разбилась о скалы. Сильнейший… то есть, её отец, мэтр Дамиан… он величайший маг, когда-либо ступавший на эти земли! В Совете, что в столице Бруттской Империи, есть маги и покрепче, но он – один из лучших! Правда… случаются у него… приступы. Я сам не видел, мне рассказывали… То буйствует, а то сидит у себя в кабинете запершись, и никого не пускает… Может, старческая немощь, а может, проклял кто. Вообще проклятия – жуткая вещь! Наложить легко, и новообращённый сумеет – а вот снять почти невозможно. Поверь мне, лучше не сталкиваться!
Я спрятал кислую гримасу в густой бороде. Верю я тебе, дитя! Видит Дух – верю!
– Ну вот, – кивнул на небольшую площадку Бруно. – Сразу за той дверью – рабочий кабинет госпожи Иннары, там её и найдёшь. Завтра разыщи меня или Мартина – такой большой, ты его не пропустишь – пообедаем вместе. До скорого, стонгардец!
– Сибранд, – запоздало представился я.
Бруно молча кивнул и тотчас скрылся на нижних ступенях; камень тихо зашуршал под лёгкой поступью почти невесомого мальчишки. И откуда такой тщедушный взялся? В наших-то суровых краях? Неужели другие отделения его не приняли?
Усилием воли избавившись от лишних мыслей, я шагнул к двери, взял в руки кольцо и коротко постучал им о толстую древесину. Ответа не последовало, зато от моего вроде бы вежливого, ненастойчивого стука створка дрогнула и поддалась. Госпожу Иннару, похоже, нисколько не беспокоила собственная безопасность, раз личный кабинет её оставался незапертым.
Пахнуло изнутри запахом сушёных трав, плавленого воска, старых книг и догоравшей сосновой древесины. Последняя нещадно стреляла, воздух стал душным от дыма, и тем не менее хозяйка кабинета никак себя не проявляла. Любой бы уже выкинул из огня невесть как затесавшийся в нём злосчастный брусок, да развеял набившийся в комнату чад, однако Деметра…
Я шагнул внутрь и замер: госпожа Иннара сидела за большим дубовым столом, положив голову на сложенные на столешнице руки, и под ними растекалась небольшая лужица тёмно-красного цвета.
Несколько бесконечных мгновений я стоял, парализованный жутким зрелищем, и в пустой голове отражались лишь застывшие картины открывшегося мне кабинета: шкафы с реагентами и книгами, длинная узкая картина, за которой смутно угадывалась узкая дверца в соседнюю комнату, кипа беспорядочно набросанных бумаг на обширном столе, перевернувшаяся чернильница…