Я удивился: до сих пор никто из колдунов меня так не называл. Пожав плечами – в самом деле, неужели старый альд надеялся, что так и не встретит ненавистных варваров в стонгардском отделении гильдии, на их собственной земле? – я негромко ответил:
– Больше, чем хотел бы, но меньше, чем необходимо.
Мастер Турраллис сощурился, в то время как красные глаза прощупали меня с ног до головы. Взгляд его задержался на моей груди, где под натянутой тканью мантии висел амулет Великого Духа, и учитель резко отвернулся, бросая на ходу:
– Иди к Мартину, воин! Жемчуг из свинарника и боевой топор среди хрусталя – отличная выйдет из вас пара! Работаете вдвоём за моим котлом – и чтобы никто из истинных магов вам не помогал! Рассчитывайте только на свои куриные мозги, – добавил альд уже на своём языке, который, однако, прекрасно понимали, судя по выражению лиц, все находящиеся в зале, – и знайте своё место!
Мартин, опустив глаза в пол, не говорил ни слова, принявшись отыскивать нужные ингредиенты. На шкафчике уже лежал клочок пергамента, на котором удивительно ровным почерком оказался нацарапан рецепт. Я покачал головой, глянув на мастера Турраллиса, усевшегося в кресло и принявшегося изучать какой-то пыльный трактат, и шагнул к своему неожиданному напарнику. В нашу сторону, против ожиданий, никто не смотрел, все углубились в задание грозного наставника, стараясь лишний раз не поднимать голов. Чем же так напугал юных адептов старый альд?
– Чем помочь? – негромко спросил у земляка, сосредоточенно отбиравшего коренья и полоски кожи странного вида.
Тот бросил на меня короткий взгляд и продолжил своё занятие. Сносить оскорбления ещё и от земляка я бы не стал – разъяснил бы ему по-простому, что со своими враждовать, да ещё на чужой территории, не стоит – но он наконец разлепил губы:
– Нарежь кожу. Так мелко, как сможешь.
Голос у него оказался совершенно не такой, как я ожидал. Это был спокойный, ровный, как пламя свечи, вполне сформировавшийся мужской голос. Да и глаза, мутно-болотного цвета, как показалось мне вначале, вдруг сверкнули изумрудами, меняя облик своего хозяина: одутловатая личина неуклюжего толстяка исчезла, и под нею обнаружился собранный, полный решимости и внутреннего достоинства молодой мужчина с умным взглядом пронзительно-зелёных глаз.
Я молча взял нож в руки и принялся за дело. После кожи Мартин подсунул мне странного вида камень, прокомментировав коротко: «Жжётся». Камень требовалось растереть в крошку, и я понял свойства неизвестного мне элемента, когда покрасневшие пальцы запекли огнём, а кожа на кончиках облезла белой паутиной.