Когда вошла Лейла, блондин сидел, полузакрыв глаза, и курил. В длинных белых пальцах дымилась сигарета.
Лейла, нахмурилась.
В помещении было уже изрядно накурено, а на маленьком столике выстроилось в ряд не менее трех бутылок из-под вина. Тут теперь что – так можно?
Забывшись на мгновение, Лейла стояла и наблюдала, как тонкие белые руки с длинными музыкальными пальцами плавно поднимаются к губам, как Майлз, глубоко затянувшись сигаретным дымом, задерживает его в лёгких, а потом выдыхает белое, полупрозрачное, дрожащее табачное облачко.
– Что? Опять пялишься на меня, Аластаир? Может быть, тебя тоже сигареткой угостить?
Голос у Майлза был манерный, тягучий. Он растягивал слова так, словно с наслаждением смаковал каждое из них.
– Курение, это дурная привычка, – холодно ответила Лейла. – К тому же, курить в помещении, к твоему сведению – это дурной тон.
– Да неужели? Правда, что ли?
Она попыталась уйти, но Майлз нарочито небрежным движением вытянул ноги, положив их на кресло, стоявшее напротив, тем самым преградив ей дорогу.
– Будешь учить меня хорошим манерам? Да кто ты вообще такая? Недокровка-паршивка.
– У тебя такой богатый словарный запас, Майлз! – наигранно восхитилась Лейла. – Я и слов-то таких никогда не слышала? Кстати, так, для справки, это определение никак меня не задевает.
То, что произошло дальше, выходило за рамки нормального. Такого не ожидаешь от адекватного человека из общества.
Майлз стремительно поднялся и оказался рядом словно в один миг:
– Сейчас же попроси прощения! – зашипел он.
– Прощения? – изумилась Лейла. – За что?
– Да хотя бы за то, что я вынужден дышать с тобой одним воздухом.
– Так не дыши, будь сильнее обстоятельств, – насмешливо откликнулась она. – Не знаю, Майлз, что ты там курил и почему никотин так странно на тебя действует. Возможно, ты просто псих от с рождения, но я бы на твоём месте всё равно свела спиртное к минимуму. Вредные привычки они такие – обостряют психические заболевания.
Майлз зло прищурился:
– Ты будешь извиняться или нет?
– Не буду.
Он грубо и больно схватил девушку за руку, резко притягивая к себе.
– Какого черта?! – возмутилась Лейла. – Немедленно убери от меня свои грабли, придурок!
– Ну и манеры у тебя! – засмеялся Майлз.
Лейла почувствовала, как его рука скользит вдоль её спины и уперлась ему руками в грудь, желая освободиться.
– Пусти! – повторила она.
– Или – что? – издевался он.
– Или пожалеешь!
Несильно схватив её за горло, Майлз выдохнул Лейле в ухо:
– Не смей мне угрожать, сучка.
– Пусти! – в третий раз повторила Лейла пытаясь вырваться, но добилась только того, что хватка Майлза сделалась жёстче.