Эх, надо было пересмотреть его фотки с Фейсбука, слабо подумала я – чтобы не впадать от неожиданности в ступор.
Я ведь успела забыть, какой он весь из себя, когда «на дело» шла. Одни глазищи чего стоят – то ли черные, то ли темно-карие, но пронизывающие и жгучие – прям аж смотреть неудобно… Высокий, темноволосый, загорелый почти до южной смуглости… Небритость уже официально борода – но ему идет, ах как идет…
А эти руки… Кто бы мог подумать, что у него такие руки…
Господи боже ты мой, зачем?! Зачем ему кого-то шантажировать?..
– Лезь наверх, Семенова.
Я оторопела. Что, уже?! Потом сообразила, что это он про лестницу.
– Наверх? Зачем?
Он хмыкнул.
– Затем, что эта хрень меня не выдержит – пробовал уже.
И он для наглядности потряс рукой книжную полку. Действительно, та опасно зашаталась, привинченная к полу всего парой шурупов.
– Вам что-то достать? – поняла я.
– Именно. Вон ту большую тетрадь с последней полки. Красную.
Я напряглась. Если я полезу наверх, ему откроется ооочень интересный ракурс – а попросту говоря, моя обтянутая колготками задница. Надо бы сказать ему отойти подальше…
А впрочем…
- Хорошо, - вдруг решившись, я покладисто кивнула.
В самом крайнем случае, то, ради чего все это и затевалось, начнется и закончится… быстрее.
Пытаясь понять, пугает меня эта мысль или радует, я ступила на нижнюю перекладину.
- Я подстрахую, - внезапно сказал Знаменский и встал позади меня, крепко взявшись за стойки лестницы по обе стороны от моих плеч.
В одно мгновение я оказалась в кольце из его рук – без всякой возможности попятиться. От его запаха голова мгновенно закружилась, дыхание застряло в горле… и вырвалось – коротким, прерывистым вздохом.
– Вперед, Семенова, – сказал он мне в макушку, шевеля волосы и рассыпая вниз по затылку мурашки.
Как близко, боже, как близко…
Замереть и притвориться мертвой – мелькнул в голове подслушанный совет когда-то по выживанию в лапах хищника. Не знаю, как мертвой, а замереть я замерла.
И тут же взвилась – легкий толчок под зад коленом буквально подбросил меня вверх по лестнице.
Три ступеньки. Еще одна.
Потянувшись дрожащей рукой, я достала нужную тетрадь. Вытащила.
Теперь вниз – обратно. Фактически в его объятья.
– Умница… – похвалил меня прямо в ухо его густой, бархатистый голос – так, будто я сделала нечто куда более важное, чем достала глупую тетрадь.
Его тепло, его близость… – это было почти невыносимо.
Мне хотелось кричать и скулить одновременно. Умолять его отойти и заставить прижаться ко мне еще плотнее – вдавить в эту долбанную лестницу, задрать короткую юбку и...