Что продолжать? – так же, губами, спросила я и сделала страшные глаза. Он поднял бровь и еле заметно повел подбородком, указывая на то место, в районе которого я должна была «продолжать».
Что ж. Это был совершенно новый уровень, к которому я была не готова. Как бы мне сейчас не угрожали, как бы мне самой не хотелось, я не стану трогать себя в переполненной студентами аудитории.
Не давая себе времени передумать, стараясь не смотреть на него, я быстро сложила учебные причиндалы в сумку и, под удивленные взгляды соседей, молча покинула лекторий.
Пропади оно все пропадом. Пусть выгоняет, пусть позорит меня перед сокурсниками – на публичной мастурбации я ставлю точку.
Уже в холле написала Юльке сообщение, что срочно вызвали на работу и, все еще стараясь ни о чем не думать, пошла заседать в кафетерий – дожидаться конца пары.
Там, за чашкой горячего кофе в прикуску с яблоком, я постепенно пришла в себя.
И? Что теперь делать?
«Теперь ты будешь делать то, что я скажу, как скажу и когда скажу…» – молотом прогрохотали в голове его слова. – «Иначе твоей учебе конец».
Ну вот, ясно что делать… Готовиться ехать в родные пенаты, не иначе.
Я тоскливо вздохнула и еще раз отругала в душе Грачёву, из-за которой, собственно вся эта каша и заварилась. Да и Юлька тоже хороша… Придумала, понимаешь, приключение на мою задницу.
Кофе подошло к концу намного быстрее, чем лекция, и, не зная, чем еще заняться, я решила пойти в библиотеку – на сегодня, кроме английского, занятий у меня больше не было – да и тот начинался в два часа дня.
С похвальным энтузиазмом – учитывая то, что со дня на день моей учебе должен был наступить позорный конец – я распечатала и принялась штудировать статью из библиографии к предстоящему уроку.
Ну как штудировать? Английский у меня все еще был на уровне, как говорят, средней школы, и очень скоро мне пришлось пойти в другой отдел и взять словарь.
– О… ты смотри-ка, легка на помине! Как там тебя… Катя Семёнова, да? – надменный женский голос окликнул меня со стороны учебных столов.
Я обернулась и удивленно подняла брови – это я-то легка на помине? Только-только Грачёву недобрым словом поминала, а вот и она сама – здрассте.
Бросив на стул явно дорогую куртку с меховой оторочкой, Рита сидела вполоборота ко мне, разложив перед собой какой-то альбом с фотографиями.
Неуверенно помявшись, я подошла. Чего ей от меня нужно?
– Нравится? – Грачёва с самодовольным видом повернула ко мне альбом, и я увидела, что это не просто фотографии – это ее фотографии.
Глянцевые, шикарные черно-белые и цветные фотки, явно отщелканные в профессиональном салоне, во время профессиональной фотосессии. Рита на них была великолепна – попеременно в черном и красном облегающих платьях, она позировала в объятиях старинного дивана, даже не демонстрируя, а как бы намекая на все прелести, спрятанные под тонким, струистым шелком. Ее волосы были красиво уложены пляжной волной, без единого изъяна вечерний макияж был выполнен в подходящих ей фиолетово-розовых тонах.