– Нет ничего проще, стоит лишь захотеть по–настоящему, – сказала Элизабет, и озорные огоньки вспыхнули в её глазах. – Дразните его, смейтесь над ним. Вы же с ним близкие друзья – должны же вы знать его слабые стороны.
– Честное слово, не знаю. Дразнить само хладнокровие и присутствие духа! Нет, нет, я чувствую, из этого ничего не выйдет. Не захотим же мы выглядеть дурочками, смеясь без всякого повода. О нет, мистер Дарси может быть спокоен.
– Разве над мистером Дарси нельзя смеяться? – удивилась Элизабет. – Какое редкое преимущество! Я люблю повеселиться.
Да и я не прочь. Но вот чтобы надо мной потешались – увольте. Однако публично признаться в этом я не мог.
– Мисс Бингли, – сказал я, – приписывает мне неуязвимость, которой я, увы, вовсе не обладаю. Мудрейшие и благороднейшие из людей, нет, мудрейшие и благороднейшие их поступки могут быть высмеяны теми, для кого главное в жизни – насмешка.
– Надеюсь, я не принадлежу к их числу, – отвечала Элизабет. – Глупость и причуды, капризы и непоследовательность кажутся мне смешными, и, когда мне это удается, я над ними смеюсь. Но всё это качества, которых вы, по–видимому, полностью лишены.
– Этого, наверно, нельзя сказать ни о ком. Но на протяжении своей жизни я немало потрудился над тем, чтобы избавиться от недостатков, которые могут сделать смешным даже неглупого человека.
– Таких, например, как гордость и тщеславие?
– Да, тщеславие – это, в самом деле, недостаток. Но гордость… Что ж, тот, кто обладает настоящим умом, может всегда удерживать гордость в должных пределах.
Элизабет отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
– Вы как будто успели разобраться в характере мистера Дарси, не так ли? – спросила Кэролайн. – Хотелось бы узнать ваше мнение.
Не знаю почему, но её улыбка задела меня. Поэтому, когда она сказала: «Мистер Дарси свободен от недостатков. Да он этого и сам не скрывает», – я вспылил.
– Подобных притязаний я не высказывал. Слабостей у меня достаточно. Я только надеюсь, что от них избавлен мой ум. А вот за нрав свой я бы не поручился. Меня, вероятно, можно назвать обидчивым. Если кто–нибудь лишается моего уважения, то уже навсегда.
Говоря так, я подумал о Джордже Уикхеме.
– Вот это, в самом деле, серьезный порок! – воскликнула Элизабет. – Неумеренная обидчивость – безусловно, отрицательная черта характера. Но вы удачно выбрали свой недостаток. Смеяться над ним я не способна. Вы можете не бояться меня.
Вот в этом–то нет уверенности, подумал я.
– Мне хочется немножко послушать музыку, – вмешалась Кэролайн, устав прислушиваться к разговору, в котором она не принимала участия.