— Она не потомок твоей линии, — сказал Зак и схватил руку Адриана достаточно сильно, чтобы держать ее неподвижно. — Ты последний в своей линии, но она видит то, что спрятано от этого мира, потому что она последняя из потомков Давида.
— Последняя из кого? — начала я, но остановилась, потрясенная тем, как Адриан, обернувшись, посмотрел на меня.
Сказать, что ужас проявился на его лице — значит, ничего не сказать. Адриан смотрел на меня так, будто я разрушила его мир, разломала на мелкие кусочки, а затем заталкивала их ему в горло, пока он не умер от удушья. Если бы моя кожа внезапно превратилась в чешую, сочащуюся ядом, я бы все равно не думала, что заслужила такой взгляд.
— Последняя из рода правителей древних времен, когда еще царь Давид сидел на троне Иерусалима, — объяснил Зак.
История не была моим коньком в колледже, но я была увлечена искусством еще с детства.
— Царь Давид, это тот парень со знаменитой статуи Микеланджело?
«Который голый?» — добавила я уже мысленно.
— Он самый, — согласился Зак, изогнув бровь, что заставило меня задуматься, а не угадал ли он мои мысли, которые я не произнесла.
— Хорошая история, — легкомысленно сказала я, — но все что известно о моих биологических родителях, то что моя мать была нелегальной иммигранткой, бросившей меня на обочине дороги после того, как тракторный прицеп, в котором она пряталась, был разбит всмятку.
С одной стороны, я не могла осуждать ее. Все нелегалы, которые выживали в авариях, должны были бежать, а спрятаться в новой стране с новорожденным, намного сложнее. Дженкинсы, которые тоже оказались в той аварии, нашли меня и, после ряда судебных процессов, официально приняли меня к себе.
Зак пожал плечами:
— То, что ты не веришь, не отменяет правды.
Адриан вдруг оказался в задней части церкви, его силуэт создавал темный контур на витражах.
— Если ты знал, что она последняя из рода Давида, как ты мог отправить меня доставить ее? — Его голос хлестал воздух как хлыст. — Как ты мог позволить мне оказаться около нее, Захария?
Теперь я знала полное имя Зака, но не из-за этого уголки моих губ опустились.
— В чем проблема? — фыркнула я.
Адриан отвернулся, как будто он даже видеть меня не мог. Не веря в происходящее, я почувствовала, как это больно ранило меня. Почему он ведет себя так, будто я была более отвратительна, чем тот полицейский, которого он убил голыми руками?
— Ты должен держаться рядом с ней, — неумолимо ответил Зак. — Ты не можешь избежать своей судьбы.
От этих слов Адриан повернулся, кулаки были сжаты, плечи напряжены, исходящий от него волны ярости был почти осязаем.