— Добрый день — вежливо отозвался я.
— Ну ты редкость ходячая! Молодой, свободный и не тупой! В наших краях случай редчайший… — покрутил головой дедок и окунул ложку в суп — А ты чего не ешь?
— Я там поем — ткнул я большим пальцем через плечо, указывая на статую освобожденного узника, за которой находился вход в Центр.
— А… так ты из Центровых будешь. Проплатил?
— Иначе никак. Проплатил.
— Там правда суп погуще, а чай послаще?
— Есть немного — не стал лукавить я — Кормят сытнее.
— У нас же сплошь суп-пюре — хохотнул старик — Но хоть вкус каждый день разный. Да оно и к лучшему что суп-пюре — у двух третей здешнего сброда зубов не осталось. Дай мяса кусок — сжевать не смогут. А суп хорош. Его еще и жиром заправляют медвежьим. Сытность надолго дает. Пока жир не кончится… а запасы говорят к концу подходят? Медвежьего мяса и сальца?
Вот истинная цель разговора. Дед изначально знал, что я из Центровых, как здесь называют жителей Центра. И хотел выяснить верны ли слухи про заканчивающиеся медвежьи мясо и жир, являющиеся основой здешнего меню. Сплетни-то тревожные. Учитывая зябкую температуру в Холле, еда должна быть жирной и сытной.
— Охоты не было давно — нейтрально заметил я — Вроде больше месяца назад последнего медведя завалили?
— Шесть недель тому как — вздохнул дед — Да-а-а… плохи наши дела. И что? Чешутся там касательно следующей охоты?
— Не особо. Просто болтают — ответил я чистую правду — Что пора бы, мол, и сходить. Но пока просто разговоры.
— А ты пойдешь? Молодой, сильный — на меня в упор глянули начавшие выцветать глаза — И не тупой, что самое главное. Здешняя молодежь только лыбиться может. И больше ничего. Вон… — морщинистый палец указал на счастливо улыбающегося парня, внимательно разглядывающего узор на ковровой занавеске прикрывающей одну из нар. Узор он разглядывал уже минут пять, ни разу не оторвав взора. И так счастливо при этом улыбался, будто нашел свое истинное жизненное предназначение.
— Я бы сходил — спокойно улыбнулся я — Но только не на авось.
— А это еще как?
— В смысле — прежде хочу знать каждую подробность, каждую опасность, что может подстерегать. Соваться туда без знаний — только смерть кликать. А я пока жить хочу.
— Все хотят. И жить и супчик с медвежьим жиром хлебать. Так… — старик хлопнул ладонью по худому колену, оглядел Холл, ненадолго задерживая взгляд на тех, кто ему казался могущим оказаться чем-то полезным. Его оглядывание окончилось сокрушенным вздохом и плевком под ноги. Не нашел никого подходящего. И тогда он обратил взор вверх, уставившись на потолок.