Чувствую, как мужики не понимают, что происходит. Ну и пусть. Не им обсуждать мои действия. Рычу на них, они отступают.
Тащу мелкую за собой, она послушно передвигает ногами, не сопротивляется. Послушная. Оливер так воспитал? От этой мысли выбешиваюсь, сжимаю ее сильнее, чувствую как хрустят ее кости от моего захвата. Но она молчит. Не смотрит даже на меня, не издаёт ни единого звука. Лучше бы проявилась слабость, не так бы злился на неё и ее дурость.
Я закидываю ее в свой дом. Перед каждым своим действием делаю над собой усилие, чтобы не быть грубым, жестоким. Мысль, что она могла быть с Оливером, вызывает жгучую ревность, затмевающую все адекватное. Сначала нужно разобраться. Нужно поговорить.
— Пошли все вон. — разгоняю прислугу. Сжимаю стол с такой силой, что по нему идёт трещина. Ломаю его нахер, отбрасываю куски дерева в сторону.
Алису передергивает, но она не отходит, не отступает назад, просто смотрит на меня своими глазищами. Не облегчает мне задачу, не успокаивает, только распаляет.
Сколько раз я представлял нашу встречу, сколько молил Господа за неё. И что? Женщина Спайка… Сука.
— Лука? Что случилось? — со второго этажа спускается Амина. Рыжая напугана грохотом.
— все впорядке. Найди чистые вещи и комнату нашей гостье.
Разговор следует отложить, мне нужно остыть. Иначе убью ее, задушу. Слишком много плохих эмоций, они перевешивают, затмевают здравый смысл. Если бы была с Оливером, не спала бы в фуре.
А еще нужно выпить. Набухаться. Чтобы не соображать ничего. Какой должен быть живот на третьем месяце? Ну точно не впалый. Блядь.
В стену летят стулья. Нужно уходить отсюда. Успокоиться. Вернуться спокойным.
Алиса.
Не верю своим глазам. Это один из моих кошмаров. Просто не различаю уже, где сон, а где реальность.
Лука изменился, трудно узнать его в новом образе. Отвратительный, отталкивающий и опасный. Настоящий чеченец. Даже глаза другие, в линзах видимо, желто-карие. Но даже они не меняют его пронзительного взгляда, от которого ничего не скрыть.
Несмотря на все изменения, я узнала его сразу. По манере держаться, по тонкому шраму. Услышала его шаги и сердцем почувствовала, что он приближается. Он навис надо мной, слегка склонив голову, и я почувствовала, как он обшаривает по мне глазами, смотрит на живот. Чувствую его гнев, он слышал все. Он в бешенстве. Не простит мне этого.
Оставляет меня на попечение его новой шлюхи, рыжей бестии. Неплохая такая, сочная. На роже написано, что шлюха. Смотрит на меня сверху вниз.
Значит пока мы искали его, рисковали собой, а я ребенка потеряла, он нежился в объятиях этой шлюхи? Может он и дня в плену не был, прятался тут все это время.