— Схера? Пол часа назад ее твои ребята хотели изнасиловать.
— Они не знали кто она.
— А что это меняет?
Руслан делает громкий вздох, больше напоминающий бабский. Цикличное повторение того, что Алиса принадлежит Спайку, меня доводит до белого каления. За это хочется Русику открутить его рыжую голову.
— Мурад, нам не нужны сейчас проблемы, тем более со Спайком. Говорят он помешан на своей бабе — как она пропала, перевернул все. Злой, как черт. А если он узнаёт, что она у нас, а еще и греет постель чью-то, это приведет его в бешенство.
— А какое у него право вообще злиться? — с шумом втягиваю воздух, даже не стараясь скрыть злость. — Не много ли он на себя берет? Она вроде жена Гроссерия была.
— Ты о чем, Монах? Луки нет больше. А бабы они же такие… У кого бабло к тому и тянутся. И не жена она, так… пассия…
«Я женщина Спайка»
— Она останется здесь, Спайку никого мы отдавать не будем.
— Монах…зачем…
— Не обсуждается.
Во мне кипит злость, отравляет меня. Еще эти дебилоиды прибежали ко мне в дом, чтобы выяснить, что происходит, пришлось Алису с Аминой оставить. А Мониша убьёт рыжую, она может. Не была бы такой, не женился бы на ней. Моя женщина.
— Мурад…
— Русик, ты, по-моему, не много забыл с кем говоришь. — я встаю со стула медленно. Самое время выпустить пар и показать рыжему хорьку его место. Я специально иду слишком медленно, чтобы до него дошло, что он меня вывел. — Если я сказал, ты сделал. Мне глубоко похеру на то, что ты думаешь. И я не должен тебе объяснять свои мотивы.
Я беру за край его чёрной рубашки и ставлю с легкостью на ноги. Ткань с шумом расходится по швам в моих руках, а стул падает на пол. Боковым зрением улавливаю, как остальные ёжатся и поникают.
Руслан храбрится, старается не потерять лицо перед братвой. Тупой баран, это не надолго.
Мне нравится слышать хруст его вылетающих зубов, когда я ударяю его лицом. Из его рта вместо слов вылетает бульканье. Русик теряет лицо и испуганно хрипит, пытается оттолкнуть меня, но у него не хватает сил. Выглядит смешно, как кот, которого держат за шкирку, барахтается. Наношу второй удар, кулаком в нос, тот послушно прогибается и сплющивается.
Когда я его отпускаю, он шмякается на пол, схаркивая кровью, не пытаясь подняться. Боится добавки.
Все молчат, даже не поднимают глаза. Я вытираю руки о рядом сидящего парня и выхожу молча, больше ничего не говоря. Пора разобраться с Монишей.
Я влетаю в дом, пролетаю лестницу, и в считанные секунды оказываюсь у двери Монишы. Игнорирую жалкие попытки Амины привлечь мое внимание. Замираю у двери, не решаюсь постучать. Провожу ладонью по обработанному дереву, делаю глубокий вздох, толкаю уже эту чёртову дверь.