Я тоже сел, пытаясь притянуть ее обратно и заставить лечь. Ближайшие сорок восемь часов уйдут на хороший сон и здоровое питание, и может быть на веселые развлекухи. Посмотрим еще. Но ее тело оставалось напряжённым и не поддавалось на мои попытки ее уложить, не силой же тащить, причиняя боль?
В какой-то момент она оборачивается ко мне со стеклянным взглядом, глядя мимо меня, словно не видя. Зрачки огромные, будто наркоты приняла.
— Нужно ехать. — четко говорит она и вскакивает, включает свет и начинает искать одежду. Ее лихорадочные движения очень странные и немного раздражают. На часах три утра и мне совсем не хочется никуда ехать, тем более без причины.
— Куда?
— В смысле куда? — ее голос становится хриплым и усталым, постаревшим. — Захар, они убьют его, у нас на счету каждая минута.
Шок и только потом осознание, что она лунатит. Спит с открытыми глазами, бредит. Она собирается ехать меня искать. Захар рассказывал мне, что каждую ночь она не спала нормально, кошмары изнуряли ее, истощали и не давали спать. Только Макс мог успокоить ее.
Я надеялся и верил, что теперь они отступят, что смогу защитить ее от них, но как я ошибался. Внутри начинает все болеть, разрываться на части. Это я виноват во всем, что с ней происходит. Не нужно было забирать ее из этого чертового клуба. Просто наблюдать за ней, проверять, что все хорошо. Может быть, просто придушить неверного мудилу, чтобы не обижал ее, и мачеху к полному счастью, но оставить в неведении о моем существовании.
Я поддался своей слабости и вот к чему это все привело…
Цыплёночек почти оделась, пока я сидел и смотрел на неё выпучив глаза, совсем потерялся.
— Что ты сидишь! Вставай! — она кричит на меня.
Я встаю медленно, главное не разбудить ее резко. Подхожу и обнимаю, вырывая из ее рук куртку и отбрасываю. Она начинает говорить, тарахтеть что-то нечленораздельное, а я просто прижимаю ее, раздевая.
— Ложись спать, никого не нужно искать, Мониша.
— За… — глаза постепенно оживают и наполняются слезами, девочка моя просыпается. Целую ее нос, губы, глаза, шею, просто как ребенка покрываю, чтобы успокоить. Она становится мягче и немного дрожит.
— я…
— Все хорошо. Принесу тебе чая вкусного. — укладываю ее обратно, запускаю фильм на телевизоре, чтобы отвлечь и отправлюсь в зал, чтобы позвонить служащему.
Закуриваю прямо в зале, не заботясь о чистоте, только никотин приведёт мои мысли в порядок и прояснит голову. Раньше она не лунатила, это не хорошо, вдруг меня не окажется рядом и она натворит что-нибудь?
Нужно отправить ее подальше отсюда, сделать новые документы и чтобы начала новую жизнь. Я не смогу вырваться из всего этого, потому что даже с новым именем и фамилией меня узнают, будут всегда охотиться на меня, а значит и на неё. Она моя ахиллесова пята.