«7 января. Утром в подвал зашел начальник сосницкой полиции… Сказал по-немецки фашисту, который явился позднее, что здесь сидят те, кто имел связь с партизанами. Фашист бросился бить арестованных. Он кричал: „Партизан капут!“, подбежал к одному арестованному из с. Гутище Биленко Ивану, бил его пистолетом и ручкой финки… Арестованный упал на пол без сознания…»
«8 января. В 2 часа дня в подвал зашел пьяный полицай: он говорил арестованным, что Красная Армия разбита и Москву заняли фашисты… Когда полицай ушел, коммунист из с. Лавы Сосницкого района, который сидел в подвале, рассказал всем о силе Красной Армии, всех убедил в том, что фашисты врут, что Красная Армия не может быть разбитой, что она не может сдать Москву. Он рассказывал, что фашисты выдумывают и обманывают советских людей, которые временно попали в оккупацию… Коммунист всех убедил в том, что Красная Армия вернется и освободит захваченные врагом территории Украины».
19 января пришла очередь самого Вани.
«На допрос вызвали меня. В комнате за столом сидел начальник полиции. У него на столе лежали пистолет и резиновая дубинка. Глянул на меня, и его лицо запылало жаром.
Он меня спрашивал:
— Ты что-то знаешь о своем дядьке Васюке Василии Николаевиче?
Я отвечаю:
— О нем я ничего не знаю. Он в нашем селе не жил почти двадцать лет.
Нач. полиции говорит:
— По показаниям жителей вашего села, твой дядька в партизанском отряде. Ты должен рассказать, где этот отряд, сколько в нем партизан. Тогда я выпущу тебя на свободу, еще и подарок дам.
Я сказал:
— Я еще маленький и о партизанах ничего не знаю.
Он начал нервничать и косо глянул на меня. Тогда схватил резиновую трубку, ударил по спине.
Нач. полиции кричал:
— Ну, щенок партизанский! Если не скажешь, где партизаны, я с тебя шкуру сдеру!
Я молча смотрел на пистолет, который лежал на столе. Снова удар намного сильнее первого. Голова пошла кругом, перед глазами замелькали огоньки. Я потерял сознание, упал на пол. Опомнился в подвале. Нельзя было ни сидеть, ни лежать».
«20 января. Утром в подвале появилось 5 фашистов, которые построили всех арестованных и добивались, кто имел связь с партизанами. Никто не отвечал. Какой-то гитлеровец в пенсне вытащил из кобуры пистолет и бросился бить арестованных. Он бил, не жалея сил, и кричал:
— Юда капут! Большевик капут!
Полицаи прикладами толкали тех, кто старался уклониться от ударов».
И так ежедневно, по нескольку раз в день. Однажды в подвал зашли трое немцев. Они построили всех «преступников», стали спрашивать, кто за что сидит в подвале…
«…Когда дошла очередь до нас с Велигоцким Николаем, — пишет Ваня, — пожилой немец с презрением спросил: