– Вот уж действительно, – язвительно заметила мисс Уонноп.
После затяжного молчания от ее черной фигуры вновь послышались слова:
– Вы перевели слово mixta как «слей», а не как «смешай». Судя по-всему, английский вы не в Кембридже изучали! Впрочем, всему остальному там тоже учат так себе, как говорил папа.
– А ваш отец, само собой, учился в Баллиоле, – подметил Титженс с легким раздражением и пренебрежением.
Но мисс Уонноп восприняла это как комплимент, ибо привыкла жить среди ученых из Баллиола.
А чуть погодя Титженс заметил, глядя на ее силуэт:
– Не знаю, заметили ли вы, но мы уже несколько минут едем практически строго на запад. А нам нужно двигаться на юго-восток с уклоном на юг. Полагаю, вы знаете эту дорогу…
– Каждый ее дюйм! – проговорила она. – Я много раз по ней ездила на мотоцикле с коляской, в которой сидела мама. Следующий перекресток называется «перекресток Деда». До него еще одиннадцать полных миль и одна четверть. Здесь дорога поворачивает в обратную сторону – все из-за Сассекских железных рудников, их здесь сотни, и она петляет между ними. В девятнадцатом веке город Рай торговал хмелем, пушками, чайниками и печными заслонками. Ограда вокруг собора Святого Павла сделана из сассекского железа.
– Конечно же я это знаю, – проговорил Титженс. – Я и сам из графства, где добывают железную руду… Почему же вы не разрешили мне отвезти вашу подругу на мотоцикле, раз он с коляской? Тогда мы бы добрались куда быстрее.
– Все дело в том, что три недели назад я разбила коляску, когда на огромной скорости – миль под сорок – влетела в указатель у Хогс-Корнер.
– Какой это был, вероятно, мощный удар! – заметил Титженс. – Мамы в коляске не было?
– Нет, – ответила девушка. – Я везла суфражистскую литературу. Всю коляску ей забила. Удар и впрямь был мощный. Разве вы не замечаете, что я до сих пор прихрамываю?
А через несколько минут она призналась:
– У меня нет ни малейшего представления о том, где мы находимся. Напрочь забыла, что надо следить за дорогой. И мне все равно… Хотя вон стоит указатель, давайте к нему подъедем…
Однако свет фонарей не доставал до надписей: фонари светили тускло, и видно было лишь землю. Густой туман наполнил воздух. Титженс передал поводья своей спутнице, спустился на землю, взял фонарь в руки и, пройдя один-два ярда вперед, принялся всматриваться в едва видимый указатель…
Девушка негромко вскрикнула, и этот крик пронзил его насквозь; копыта лошади неожиданно застучали, повозка покатилась вперед. Титженс поспешил следом; удивительно, но повозка совсем пропала из виду. А потом он в нее влетел: она была вся в тумане, краснела впереди еле заметно. Туман внезапно стал гораздо гуще. Он клубился вокруг фонаря, который Титженс прилаживал на место.