На лице немецкого офицера возникло непонимание. Он оглянулся на лейтенанта. Тот лишь пожал плечами.
— А когда ты родился? — неожиданно спросил Вилли, и его взгляд обжёг Колю.
— В этом мире или в том? — начал заикаться Коля.
— В том, — немного подумав, уточнил Вилли.
— Двадцать первого января две тысячи третьего года, — выдавил из себя Коля, продолжая сидеть в луже и глядеть на офицера снизу вверх.
— В том, твоём мире Германия выиграла эту войну или проиграла? — на лице Вилли проявились заинтересованность и задумчивость.
— Проиграла…
— Не может быть! Большую часть красных войск мы уничтожили и скоро возьмём Москву! Мы уже заняли Минск! — не выдержал лейтенант.
— Постой, Гельмут, не горячись, — остановил его Вилли. — Когда закончилась война?
— В сорок пятом, в мае. Сталин взял Берлин, — Коля опустил взгляд вниз. — Я хочу попросить прощение за то, что одурманенные коммунистами люди убивали немецких солдат.
— Я думаю, что ты заслужил повышение, Вилли! Дядя будет доволен ценным кадром. Ещё один подопытный кролик для Анненербе! Срочно переправляй этого клоуна в Берлин. Охрану усиленную. С дядей сам поговорю. Даже в туалет под присмотром! Ясно?
Лейтенант вытянулся перед другом, ставшим серьёзным.
— Всё сделаю, Вилли! А если его попытаются отбить?
Вилли, наконец, допил содержимое стакана, с которым он простоял напротив Коли, нахмурился. Отвернувшись к окну, тихо, чтобы не слышал русский, произнёс: уничтожить!
— Охрана увести пленного! — крикнул лейтенант.
Два немецких солдата сразу же появились в комнате, схватили Колю под руки и уволокли.
— Он не должен попасть к красным, Гельмут. Ни при каких обстоятельствах. Проинструктируй охрану.
Лейтенант ушёл, а Вилли, продолжая держать в руках теперь уже пустой стакан, свободной рукой расстегнул мундир. Ему стало жарко. Хотелось задать этому странному русскому множество вопросов, но он остановил себя. Многие знания, могут повлечь за собой большие проблемы. А проблемы Вилли не любил. Карьеру делать не стремился. Он сейчас обдумывал, стоит ли звонить дяде и ставить его в известность о произошедшем. С одной стороны, если расстрелять, то Гельмут промолчит, а солдаты ничего не поняли. Русский для них просто клоун, который хочет жить. С другой стороны, сведения могут помочь выиграть войну и не донесение о столь интересном русском могут расценить как предательство. Вилли подошёл к окну и уставился на скамейку под яблоней. А если русский обманул, то…
Резко развернулся к столу, со стуком поставил стакан на столешницу.
— Надо докладывать дяде, — решительно сказал Вилли и ударил кулаком по столу, отчего стакан упал набок и покатился к краю столешницы, но упасть он ему не дал.