— Счастливчик! — немного раскрасил эмоциями свой голос Крым. — Плющ, да ты в рубашке родился! Ни одного ранения! Савва закрыл тебя собой. Все осколки в него пришлись. Это ты в его крови уделался. Фома, везёт же некоторым!
Коля встал на ноги без чужой помощи, вытянул из-под Саввы-зомби склизкую в крови винтовку.
— Ты глянь! — Фома рассматривал Колю с головы до ног. — Одежде полный каюк, конечно. Плющ, ты смотришься так, словно топором разделал десяток врагов. Фартовый.
Крым вынырнул из-за спины, заглянул в глаза.
— От шока ещё не отошёл.
— Отошёл, не отошёл, а задание никто не отменял. Давай, Плющ, шагай. Приходи в себя, а то пулю коммунизма тебе в черепок всадят.
Коля поплёлся за полицаями, а в голове стучались и рвались наружу мысли и вопросы. Маленький мальчик взорвал вместе с собой полицаев. Пожертвовал собой. Отомстил за отца, мать и сестру. Что с ними сделали, если он пошёл на такое? И Сталин явно тут ни каким боком. Тогда почему так? Простая месть? Возможно и месть. Или что-то большее? Вряд ли убитые были именно теми, кто издевался над его семьёй. Где взять ответ? Почему простые люди, вплоть до малышни, шли на смерть, чтобы только убить врага? Жалко мальчишку, ему бы жить и жить, а он выбрал смерть. Страшную смерть. Коля подумал, а смог бы он так? Однозначно — нет. Переступить через боль, страх, через всего себя, это могут настоящие фанатики. А мальчишка — фанатик?
За размышлениями он отстал от полицаев, и машинально начал сдирать засохшую кровь с лица.
— Какой-то неправильный мир, — бормотал он. — Не так всё должно быть! Совсем не так!
— Стоять! — раздался за спиной властный голос и в спину уткнулся предмет, возможно ствол винтовки. — Оружие на землю! Руки за голову! Встать на колени!
Коля от резкого изменения обстановки немного растерялся.
— Именем Сталина и коммунистических идей, ты приговариваешься к расстрелу! Приговор обжалованию не подлежит и будет приведён в исполнение прямо сейчас!
Коля с ужасом ощутил свою участь. Он оказался на месте того красноармейца, которого он убил в затылок в деревне! Пот стекал градом, руки дрожали. Это конец? По штанам растеклась тёплая влага. Пульс учащённо бился.
— Я жить хочу! — крикнул Коля.
Глава 11. Увеличение отряда
Взрывы и выстрелы они услышали загодя, и не сговариваясь, увеличили темп. Ощущение худшего засело у каждого внутри. Они торопились, не сильно заботясь о конспирации. Они боялись не успеть. На лице Андрейки читался страх, но страх не за себя, а за сестру, за тех, кто остался там, в лагере.
Тюляпин запнулся и упал, уронив впереди идущего Андрейку. Крепкие слова уже были готовы слететь с губ, как Тюляпин замер, а за ним и Андрейка.