— Опять при помощи ножа и перерезанием горла?
— При помощи вежливого слова по-русски, ну и пары винтовок. Мы их даже убивать не стали.
— Это зря. Надо было пристрелить.
— Кто знает. Может, и они потом кого из наших пленных пожалеют и не убьют.
Бурмакин опять пристально посмотрел на него.
— Идеалист, — коротко ответил старший лейтенант.
Вот те раз. Александр всегда считал идеалистами предков, которые строили коммунистическое будущее. А теперь его самого наградили званием идеалиста. Смешно получается.
Александр перестал быть беспечным с некоторого времени. Война внесла свои коррективы в его поведение и сознание. Чтобы он не делал, параллельно отслеживал обстановку. Это же самое про старшего лейтенанта сказать было нельзя. Лётчик. Его дело небо, а на земле он воевать, не привычен. Недостаток, который быстро проходит, если удастся остаться в живых.
Они ещё какое-то время разглядывали банки, угадывая, что в них может находиться, затем занялись оружием. Почистили, проверили, приготовили. Попробовали вино, сделав по глоточку.
— Давай, командир, поспи чуток, я покараулю. Потом сменимся. А то ночью нам спать не придётся.
— Не придётся. Бензина хватит до следующей дороги?
— До трассы на Синявку вполне. Впрочем, и дальше сможем проехать.
— Хорошо на колёсах, Ноги бить не надо. Всегда завидовал тем, кто умеет водить машину или мотоцикл. Хотел научиться, но пока, видно, не судьба.
— Научишься ещё, командир. Слушай, а ты дневник не ведёшь?
— А что? — насторожился Бурмакин.
Александр отметил, что лётчик как-то нервно отреагировал на его слова.
— Не подумай чего плохого. Просто подумал, если задокументировать наши похождения, гибель твоих друзей, захват мотоцикла, то это будет вещественным доказательством при выходе из окружения.
Бурмакин задумался.
— Извини, я о другом подумал, — замялся он. — У меня друг был, дневник вёл. Писал в него всё, что думает. Короче, кто-то выкрал дневник и через день после пропажи пришли из НКВД. Ничего о нём я узнать не смог и больше никогда не видел. С тех пор никаких дневников сам не веду и подчинённым запрещаю.
— В данном случае надо.
— Согласен. Только это будет журнал боевых действий.
— Пусть так. И про содержание мешочка напиши.
Бурмакин кивнул.
— Разбудишь, — буркнул он и затих.
Надо же, только глаза закрыл, а уже сопит в две дырочки. Могёт! Или Могит? Александр улыбнулся воспоминанию о фильме Леонида Быкова «В бой идут одни старики». Как давно это было. Или правильней — будет?
Немецкие колонны с небольшими перерывами двигались на восток. Иногда проходили танки, проскакивали легковые машины в сопровождении бронетранспортёров и мотоциклов. Часто появлялись самолёты. То на восток, то обратно.