- Моя маленькая рыбка, - рассмеялась Кьяра, глядя на счастливую улыбку на лице малышки.
Она совершенно не ожидала, что Ноа просто откроет дверь и зайдет к ним, хотя могла бы уже привыкнуть к его бесцеремонности.
- Ноа! Выйди сейчас же! – возмутилась девушка, но он и бровью не повел, закрыв за собой, и усаживаясь прямо на пол, рядом с бортиком ванны.
- Успокойся, - сказал он. – Я ведь уже видел все твое великолепие и обольщать тебя при дочери точно не собираюсь.
К счастью, пена скрывала все стратегические места, но Кьяра все равно притянула Тори к себе на грудь, отчего девочка возмущенно затрепыхалась, ведь мама прервала ее игру.
- Успокойся уже, Кьяра, - вздохнул Ноа, закатывая рукава рубашки, а потом, подумав, начал расстегивать пуговицы.
- Что ты делаешь?
- Не бойся, залезать к вам не планирую, - усмехнулся мужчина, откладывая снятую рубашку в сторону. – Просто хочу поиграть со своей дочерью.
Он взял у нее Тори, коснувшись кончиками пальцев ее груди, отчего по коже прошелся табун мурашек, и, держа малышку одной рукой за спинку, второй начал играться с пеной, веселя девочку, которая опрыскала его, в два счета намочив лицо и грудь. Кьяра сжалась в уголке, наблюдая за ними и стараясь не сосредотачиваться на его голой груди, блестящей от воды, четко выделяющихся кубиках пресса и дорожке волос, ведущей вниз. Как ни странно, но забота Ноа о дочери заводила ее куда сильнее, чем любое его слово или взгляд, брошенный в ее сторону.
Девушка судорожно сглотнула, игнорируя расползающееся по телу возбуждение, и потянулась к полотенцу, которое положила рядом с собой. Быстро поднявшись в воде, она обернулась им, даже не смыв пену, и вышла из ванной. Ноа ухмыльнулся, не глядя на нее, но прекрасно поняв смысл этого маневра. Пока он был занят, Кьяра быстро вытерлась в своей спальне и, накинув пеньюар, пошла обратно к ним.
- Хватит на сегодня, - сказала она мужу. – Подержи ее, а я смою пену.
Ноа без возражений поднял дочь и, быстро ополоснув ее, Кьяра завернула Тори в полотенце и унесла в детскую, чтобы одеть. Ноа следовал за ней по пятам, воспользовавшись ее полотенцем, брошенным на полу спальни, чтобы промокнуть мокрую грудь. Кьяра достала пижамку и подгузник, прежде чем вытереть дочь и положить ее на пеленальный столик. Ноа наблюдал, стоя рядом, как она одевает девочку, а потом сам взял ее на руки.
- Как ты обычно ее укладываешь? – спросил он.
- Просто кладу в кроватку и поглаживаю по спинке. Она это любит.
Ноа поцеловал Тори в пухлую щечку и положил в кровать. Девочка тут же повернулась на правый бочок и сладко зевнула. Он уселся на стул, стоящий рядом с кроваткой, и начал поглаживать дочь по спине, как и говорила ему Кьяра. Девушка на миг замерла, любуясь этой картиной, а потом, будто очнувшись, начала наводить порядок. Положила на место детскую присыпку, сложила одежку, которую разворошила в поисках пижамы для дочки, а потом подобрала полотенца и бросила их в корзину для белья. Зная, что Тори быстро засыпает, она ретировалась в свою комнату, прикрыв дверь, и переоделась в пижаму поскромнее – длинные шелковые штаны и рубашку. Спать не хотелось, но Ноа наверняка захочет снова устроить ей допрос, поэтому она выключила везде свет и легла в кровать, накрывшись одеялом, и планируя посмотреть фильм, как только он уйдет.