Решение попытаться обустроиться в деревне далось мне совсем не просто. Вот только и возвращаться обратно домой во Владивосток не хотелось совершенно. Родители и куча родственников безмерно гордились умной и способной Русланой, когда я, благодаря собственному упорству, поступила в один из престижных ВУЗов столицы. Когда сразу после выпускного нашла работу по профессии, не мотаясь в подвешенном состоянии, как большинство выпускников, они вообще дружно расплакались и заявили, что я добьюсь в этой жизни самых высоких вершин и сделаю фамилию Лесницких уважаемой. На мои справедливые замечания, что это всего лишь должность помощника нотариуса в маленькой частной конторке в крохотном подмосковном городишке, они отмахивались и говорили, что «еще не вечер». Разочаровывать гордящихся мной родственников я не собиралась, признаваться, что была несправедливо уволена и позорно вышвырнута из конторы — тоже. По крайней мере сейчас. Вот и ехала сейчас в душном салоне старых жигулей на встречу кардинальным изменениям.
Эти самые изменения ждали меня в семистах километрах от нашего города, на самой окраине дикого девственного леса в уютной деревеньке Зорино. Старый домик, доставшийся мне по наследству, я помнила совсем плохо. Последний раз была там, кажется, лет в двенадцать — тринадцать. Бывшими хозяевами участка были моя дальняя родственница Марья Егорьевна и ее муж. Женщина то ли приходилась троюродной сестрой невестке моего прадеда, то ли кем-то еще в подобном роде, точно даже не знаю. Позор мне и грех, но полного состава своего генеалогического древа я так и не выучила, несмотря на уговоры горячо любимой бабушки, знающей, в отличие от нерадивой внучки, каждого родственника четы Лесницких.
Даже не помню, зачем приезжала туда в далеком детстве, если даже почти не общалась с этой семьей. Кажется, родители просто решили, что их дочурка слишком скучно живет и додумались отправить меня на недельку за тысячи километров от дома в разгар летних каникул. Но в общем-то, это совсем не важно. Важно, что три года назад мне неожиданно позвонили и сказали, что Марья Егорьевна умерла, а по причине отсутствия собственных детей, дом и участок в далеком Зорино завещала именно мне. Муж ее, оказывается, погиб уже давно, и баба Марья последние года жила там одна. Отказываться от неожиданно свалившегося на голову наследства я не стала, но и с радостными воплями продавать участок ради выручения сомнительной прибыли тоже не понеслась, поразмышляв и временно оставив все как есть. Видимо, не зря.
Подумав, что в ближайшие дни времени из-за переезда у меня будет не так много, я набрала знакомый номер мамы, вспоминая, что уже давно не звонила домой.