Это, к слову, довольно сильно нас сблизило. У меня создалось впечатление, что я знаю своих спутников не чуть больше двух недель, а, как минимум, несколько лет. Мы постоянно рассказывали друг другу о своей жизни, узнавая все больше и больше и привязываясь невидимыми нитями. Даже вредный Колобок ко мне подобрел и уже не старался язвить на каждую фразу, а ночами подбирался ближе, позволяя себя обнимать и греться о вечно теплый хлебный бочок.
В общем, насколько я поняла, отсутствие людей и нелюдей вокруг не было хорошим признаком. Мужчины предполагали, что всех жителей ближайших деревень завербовал себе Иван, но почему они так просто исчезли, и где находятся сейчас, никто не понимал. Тем более, что по пути мы встретили целую кучу безлюдных поселений, словно кто-то только что был здесь, но исчез, в спешке оставляя на произвол судьбы все хозяйство. Пустые дворы, некормленый домашний скот и странное чувство одичалости вселяли серьезное беспокойство. Да и вообще вся ситуация выглядела мрачной и слишком уж загадочной. Надеяться оставалось только на отряд сопротивления, может, хоть они немного прольют свет на происходящее.
— Поймем по обстоятельствам, — тем временем ответил Максим на мой вопрос. — Руслана, только ради бога, не лезь никуда и, когда они появятся, просто молчи.
Я согласно кивнула, поплотнее закуталась в темный плащ и посмотрела в постепенно темнеющую в лучах закатного солнца глубь леса. Моя одежда, к слову, тоже сменилась. Максим, как и обещал, все в той же деревеньке «Русалочьи Слезы» купил для меня странноватые, но довольно удобные, серые штаны из неплотной ткани, темно-синюю рубашку с длинными рукавами и коричневый тканевой плащ с капюшоном, который хоть и выглядел довольно непривычно, но отлично спасал как от холода, так и от дождя. Теперь мой образ портили только потертые серые кроссовки, которые снимать я наотрез отказалась.
Пока мы стояли на поляне, каждый погруженный в свои мысли, из леса, наконец, появились люди. Небольшая процессия вооруженных до зубов мужчин двигалась в нашу сторону. Их суровые лица, может, и выражали дружелюбие, но крайне неохотно. Впереди процессии шагал высокий широкоплечий мужчина лет шестидесяти в самой настоящей кольчуге и с огромным мечом за поясом. Квадратное и слишком загорелое лицо украшала длинная черная борода с проблесками седины, а накаченное не по годам тело на удивление резво двигалось. Я сразу поняла, что это и есть тот самый Илья Муромец, потому что примерно таким его себе и представляла.
— Добрый день, Хранитель. Добрый день, Кощей, — довольно вежливо поздоровался богатырь.