Желто-оранжевый велосипед тоже был семейным достоянием. Он принадлежал Стефано, потом перешел ко мне. Конечно, я прикрепил к спицам игральную карту, это была восьмерка пик, чтобы при езде велосипед создавал звук мопеда. Я помню, что я называл его «Орел», у него был тормоз на педалях – в нашей деревне он такой был один, и я им очень гордился. С Орлом мы попали под машину – после аварии нас обоих немножко починили, и мы продолжили кататься.
Вырасти в деревне означает от чего-то отказаться в обмен на настоящие сокровища. Можно придумывать тысячи игр, можно построить дом на дереве, можно лазить на самый верх вишен, чтобы собирать самые красные и спелые ягоды. Можно пойти ловить лягушек, можно проводить целые часы на свежем воздухе. Когда я об этом думаю, я чувствую себя счастливым от того, что провел детство в деревне. Было замечательно расти среди животных, даже несмотря на присутствие индюка, постоянно идущего в атаку и пугающего меня. Я все время был среди собак, кошек, куриц. Нет ничего прекраснее растущих цыплят или крольчат. Однажды Стефано принес домой черепаху, нашел на улице. Вместе с папой они построили загончик в саду, чтобы она не убежала. Если у тебя есть сад, черепаха полезна, потому что она ест червей и держит почву в чистоте. Потом черепаха куда-то исчезла.
Будучи маленьким я думал, что теми деньгами, которые мне принесет футбол, я смогу поддержать свою семью. Естественно, деньги пришли вместе с «Ювентусом», но далеко не сразу. В первый год доходы сыграли с расходами вничью: после трат на жизнь, жилье и бензин не осталось ничего. В те времена игроки «Ювентуса» имели право купить две машины концерна «Фиат» со скидкой 50 %, одну большую и одну маленькую. Я взял «Фиат Пунто GT» и замечательную «Ланча Дельта», для меня самый прекрасный автомобиль в мире, она до сих пор со мной, как и Эмперор. Тогда речь шла о трате почти всех денег со счета, немыслимая вещь для моей семьи и для меня. Но мне удалось убедить своего отца, что это еще и инвестиция, потому что мы сможем перепродать машину и на этом заработать. Тогда началась следующая цепочка: мне – «Дельта», «Пунто» – моему брату, он передал «Типо» моему отцу, а тот продал «Уно». Примерно то же самое, что было с одеждой, но наоборот: теперь я уже кому-то что-то передавал, я, самый маленький.
Мой отец настаивал, что не будет просить денег у детей. «Мы всегда справлялись своими средствами, – повторял он, – и нам больше ничего не нужно». Единственными его расходами были карточки «Тотокальчо» и, увы, сигареты – он ходил за ними в субботу после обеда в деревню, тратя эти два часа только на себя – в них входил и бар с друзьями. Мы с братом знали, что папа попросил пенсию вперед, чтобы купить нам брекеты. И мне бы хотелось, чтобы он пошел на пенсию после трудной жизни. Но ему нравилось работать, он с удовольствием общался со своими коллегами и не смог бы жить без этого.