— И я не хочу его знать, поверь, — нервно усмехнувшись, отворачиваюсь к окну. Смотрю на мелькающие витрины домов, желая, чтобы поскорей перестало предательски щипать в глазах. Сама не знаю, почему я так реагирую на этот разговор. Не понимаю, по какой причине сейчас в груди все сжимается. Не хочу ничего чувствовать по отношению к Адаму. Не должна чувствовать…
Мы подъезжаем к дому. Адам уже здесь. Стоит Максу притормозить, он открывает пассажирскую дверь, подает мне руку. Будто боится, что я могу сбежать.
— До связи, брат. Спасибо, — салютует Максу, когда я выбираюсь на улицу. Макс, кивнув, срывается с места, выезжая со двора. А мне вдруг становится холодно.
— Адам…
— Лали, не начинай, — обрывает меня, впивается колючим взглядом. — Я просто хочу, чтобы до конца рабочей смены ты была в моей квартире. Точка.
Развернувшись, направляется в подъезд здания. И мне не остается ничего другого, кроме как последовать за ним.
В прошлый раз у меня не очень получилось рассмотреть квартиру Адама. Протрезвев, я сбежала от него. А сейчас, пока мы ждали заказанную им китайскую еду, я бродила по комнатам, изучала интерьер.
Холод. Вот первое слово, пришедшее мне на ум. Именно с холодом у меня ассоциируется атмосфера здесь. Все дорого, стильно, но совершенно нет уюта. Кажется, будто сами стены источают стужу. Видно, что здесь никогда не было женской руки. И почему-то мне кажется, что и у Адама внутри точно такой же ледник.
— Вок приехал, — появляется в дверях мужчина, демонстрируя пакет в руке. Кивнув, направляюсь вслед за ним.
Мы устраиваемся в гостиной. Адам включает плазму на стене, идет какой-то боевик. Фильм служит хорошим фоном. Кажется, что у обоих мысли буквально кричат. И если бы не кино, мы бы оглохли от собственных дум.
Адам распаковывает еду, наполняет бокалы вином, пододвигая мою порцию ближе.
— Поешь. Я вообще никогда не вижу, как ты кушаешь. В клубе вечно носишься без остановки, — хмурится мужчина. А мне странно чувствовать от него заботу.
— Это моя работа — обслуживать столики. И делать нужно все быстро, — пожимаю плечами. Губы Адама кривит улыбка. И она заставляет меня нервничать. Не хочу видеть в нем ничего человеческого. Проще думать о Герце как о сволочи.
Вдруг раздается рингтон телефона. Вытянув гаджет из кармана, смотрю на экран. Арсен.
— Кто там? — раздается напряженный голос Адама в тот момент, когда я выключаю звук. — Арсен?
А вот теперь Адам меня бесит. Какое ему дело до того, кто мне звонит?
— Тебя это не касается, — получается слишком грубо, я знаю. Но Адам ведь не отстанет.