И завершалось это всегда одинаково. Давящие взгляды, устремленные на меня, строго поджатые губы.
«Ида, ты помнишь долг перед семьей?»
А я послушно кивала, сглатывая от волнения. И думала только лишь о том, что мой прекрасный принц, мой Аллен станет моим мужем. А все остальное… Какие-то амбиции, какое-то предсказание выжившей из ума старухи, из-за которого мои родственники потеряли покой, оно просто не имело для меня значения.
Простая цепочка. Аллен станет моим мужем, родители будут мной довольны, я буду счастлива. И никогда не услышу этого ненавистного: «Ты помнишь долг перед семьей?».
Воспоминание заставило вздрогнуть, словно от холода. Озноб вернул меня в действительность. Наверное, то, что случилось со мной, все-таки было счастье. Подарок судьбы. Потому что мне несказанно повезло попасть в этот мир. Тут я обрела себя. Смогла стать свободной, построить свою жизнь, свой бизнес, наконец!
И они теперь являются, чтобы тащить меня назад, в прошлое, и попрекать каким-то долгом перед семьей? Я не хочу их знать. Я никогда не вернусь в прошлое и никому не позволю рушить мою жизнь!
Слабости как не бывало, из глубины души поднялся протест, придавая мне злости и сил.
Человек, который был моим отцом, вошел в комнату. За ним следом сразу показался Мефистофель. Бросил на меня странный, я бы даже сказала, заинтересованно-тревожный взгляд, и мотнул головой, указывая своему помощнику на выход. Тот слегка замялся, глядя в мою сторону, но приказ выполнил.
А вот Мефистофель остался. Отошел к стене, встал, сложив руки на груди, и замер изваянием. И мне вдруг показалось…
Возник вопрос: чью сторону он примет в случае чего, поддержит меня или?
Мысль пронеслась в голове, но додумать ее я не успела. Не сейчас. Позже.
Сейчас главным моим противником был Ардо Гленорван. Он мазнул взглядом по комнате, видимо, уже бывал здесь раньше, и процедил:
— Что ты хотела, Ида?
Я четко понимала одно, нужно держаться выбранной линии поведения. Я, Евгения Михайлова, гражданка РФ, деловая женщина, занимаюсь проектным бизнесом и понятия не имею ни о каких других мирах и озабоченных жаждой власти родственниках. Но мне необходимо было выяснить наконец, что они намерены со мной делать, Поэтому встала с кресла и сказала, сложив руки перед собой:
— Меня зовут Евгения. И я бы хотела знать, когда это недоразумение закончится, и вы меня отпустите?
Рот его нехорошо искривился, а брови сурово сошлись на переносице:
— А теперь послушай меня, Ида.
До этого мы говорили на английском. Впрочем, не важно на каком бы языке со мной не заговорили, я понимаю и могу ответить так, будто этот язык родной. Как это происходит? Какая разница, я просто знаю, и все. Бонус.