Она протянула руки тюремщику. Тот отпрянул.
– Нет! Нельзя!
– Что нельзя, балда? – рявкнула девушка. – Скажешь, что я сама развязалась! Ну же!
До наступления ночи её никто не тревожил. Рэйред больше не приходила, а тюремщик вовсе боялся показаться лишний раз на глаза: мало ли, что эта девчонка ещё учудит!
Кайя, завернувшись в одеяло, лежала в тишине на лавке и долго размышляла о том, стоит ли завтра вести себя так, как просила (“Требовала! Вынуждала!” – поправлял её внутренний голос) Рэйред. Или, быть может, придумать какой-то другой вариант?
Так ничего и не решив, девушка всё-таки уснула: сказались усталость и переживания за Алдара.
Разбудили Кайю только утром. Сопровождать её явились аж четыре стражника, в доспехах, которые можно было бы назвать парадными, будь на них меньше ржавчины.
– Надо было вдесятером прийти, – неуклюже пошутила девушка. – Четверо-то мне всего на один зуб…
Стражники молча окружили Кайю кольцом. Двое сноровисто одели на неё оковы, на руки и ноги, но проделали это без жестокости, даже аккуратно, бережно.
Судя по всему, приказы Рэйред здесь выполнялись неукоснительно.
Суд располагался совсем неподалёку: на площади перед городской тюрьмой. Процесс обещался быть очень публичным. Десятки, а то и сотни горожан ждали зрелища, кто – на грубо сколоченных лавках, кто – стоя (так лучше видно). По центру площади стояла деревянная трибуна – верно, для судьи, или для того, кто исполнит сегодня эту роль. Здесь же, на площади, располагалась добротно сработанная шибеница, чуть поодаль – выложенный закопчённым камнем большой круг с вкопанным посередине каменным же столбом.
В камень были вбиты покрытые сажей кольца, чтобы приковывать приговорённых.
Наиболее сообразительные зрители, увидев, что вязанок хвороста на площади нет, поняли, что казнить огнём никого сегодня не станут, и слегка расстроились. Простое скучное повешение, понятно, ни шло ни в какое сравнение с во всех смыслах ярким, зрелищным сожжением на костре.
Когда Кайю повели через площадь, народ оживился и загалдел.
– Какая молодая ещё!.. Красивая!
– Красивая, а поди ж ты, Эрмадера нашего зарезала и выпотрошила!
– Да то не она была! С ней настоящий убивец был, то его рук дело.
– А девка тогда с какого боку тут?
– Дык она убивца и наладила на это задание! И проследить решила, всё ли гладко пройдёт.
– Ух, змеюка! Под плети её, пока не признается!
– И верно! Да там и оставить! Пусть засекут!
Девушка, надеявшаяся услышать после “молодой и красивой” что-то наподобие “давайте её отпустим, видно, что не виновата”, расстроилась. На поддержку и сострадание со стороны горожан рассчитывать не приходилось. Но, если всё пойдёт по плану, то никакого дела до сочувствия со стороны жителей Альханы, ей нет. Главное, чтобы всё устроилось, как говорила Рэйред. А если что-то не заладится…