Раваль предупредительно ущипнул Кайю пониже спины, чтобы девушка, игра мыслей которой и так вовсю отображалась на лице, не выдала себя каким-нибудь возгласом радости. Та пискнула и неожиданно ответила тем же.
Действительно, если посмотреть по сторонам внимательнее (хотя и то сказать, раньше было не до того), на улицах города можно было заметить что-то новое. Слишком часто попадались обгоревшие здания, например.
Не намного чаще, чем было, конечно. Улицы Альханы не блистали красотой и раньше: приличные дома запросто соседствовали с развалинами, жалкими лачугами, пожарищами и пустырями. Оттого-то Кайя поначалу и не обратила внимания на следы огня в городе.
Но они были!
– Потому на Судебной площади и пусто! – развёл руками мужик, продолжая выгораживать своего капитана. – И нас всех на улицы погнали, следить, не объявится ли он где.
– Пфф, – фыркнул Раваль. – А он первым делом прогуляться по улицам выйдет, как же! Раз ещё ночью убёг, то поди уже в сотне лиг от Альханы.
– Ну, через ворота-то ему не пройти было, – нахмурился стражник.
– Дык с армией гномов и ворота не нужны, – отмахнулся Раваль. – Вырыли небось подкоп под стеной. Значит, загодя готовились, разбойничья шайка! Не расстраивайся, конфетка, – повернулся он к Кайе. – Не этого, так другого вскорости подпалят, тогда и поглазеем! Бывай, дядя! – кивнул он стражнику и потащил девушку дальше.
– Э! Как зовут хозяина, малец? – спросил вслед мужик, решив, что знать, с кем запросто общается Рэйред, будет не лишним.
Мало ли, чтобы не обидеть ненароком, мзды не вытребовать. Нажалуется капитану – не отбрешешься потом.
– Нафтир. Его в городе многие знают, особенно некоторые… хм… из ратуши, – не удержался парень.
– Это почему ещё? – нахмурился стражник.
– Да он женщинами не интересуется! А четверых городских советников перетрахал, – рассмеялся Раваль.
Кайя, недовольно поморщившись, ускорила шаг и свернула в очередной переулок. Парень топал следом. Он злился на себя: мелочная месть могла обойтись крупными неприятностями. На счастье, стражник был из тех, кто в чужие дела без особой надобности не лезет.
А в дела тех, кто повыше положением, он не лез даже, если возникала надобность. Старался быть незаметнее: голова целее будет. И верно, какого-то стремительного продвижения из простых стражников в десятники или там в сотники, не случалось, – такова вышла цена этой “незаметности”. Но и дороги сильным мира сего он ни разу не заступал, и оттого не был знаком не только с плетью капитана, но даже с денежными наказаниями: жалование получал исправно и без удержаний. А ведь двадцать лет без малого служил!..