– Отказалась, – равнодушно отмахнулась Шаттнаара. – К чему он мне? Таскать такую тяжесть не хотелось совершенно. Гномы, конечно, подивились: камень тянул на полсотни золотых, пожалуй. Я объявила обычную цену – две монеты серебром. Они заплатили шесть, и принесли обет пролить за меня кровь, если возникнет такая нужда…
– Кровь! – воскликнула Кайя, перебив целительницу. – Раваль, притащи с кухни какую-нибудь плошку! Сандар заверял, что моя кровь наделена какой-то силой, – пояснила она всем. – Надо испробовать!
“И проверить заодно, не сбрехал ли магистр, – добавила девушка в мыслях. – Если оно не работает, то лучше знать об этом заранее, чтобы не рассчитывать в нужный момент на чудо”.
Она закатала рукав рубахи и коротко, почти без колебаний, полоснула себя ножом по правому запястью. Алдар, несмотря на то, что знал о планах Кайи, всё равно вздрогнул.
Он не был уверен, стоит ли жизнь гнома, хотя бы и спасшего их от обвала здания, царапины на любимой руке.
Царапины, впрочем, не осталось: как только плошка набралась до краёв, Кайя произнесла исцеляющее заклинание, и ранка быстро затянулась. О ней напоминал только тонкий белесый шрам, но и тот скоро исчезнет.
Даже если и не исчезнет… Алдару она нравится и такой, со всеми шрамами!
Гном пребывал, надо полагать, в сознании. По крайней мере, когда тягучая, тёмная, остро пахнущая кровь хлынула ему в глотку, глаза его удивлённо расширились.
– Глотай! – приказным тоном скомандовала Шаттнаара. – Не смей упустить ни капли!
Дагор судорожно сглотнул, усилием воли удержавшись от желания сплюнуть и раскашляться. Каким-то шестым чувством он понимал: это – его последняя надежда.
– Теперь спи! – прозвучал ещё один приказ целительницы.
С любым человеком она использовала бы простое заклинание, погружающее в мир сновидений за два вдоха, но здесь был иной случай. В воздухе разлился новый аромат: Шаттнаара открыла очередную склянку и со всей возможной предосторожностью капнула Дагору на переносицу всего одну каплю маслянистого настоя.
Он впитался в сухую, с морщинками, кожу сразу же. Так исчезает горсть воды, выплеснутая на землю, десять лет не видевшую дождя.
– Две капли отнимут у здорового силы на неделю, – пояснила она, тщательно укупоривая декокт. – Три убьют на месте.
– Тогда зачем… – начал Раваль, но целительница перебила его:
– Ему нужен сон. Крепкий, без сновидений, без чувств. В таком состоянии исцеление идёт быстрее всего. Если оно вообще в его случае возможно, – с сомнением прибавила она.
– То есть, есть шанс, что это не поможет?
– Есть, – не стала кривить душой Шаттнаара. – Можете, наконец, оставить нас. Что бы ни случилось, в эту ночь он не проснётся, эликсир не даст. А я не засну, – хмыкнула она. – Вы здесь ничем больше не поможете, так идите и займитесь своими делами.