Разъяренное чудовище обвело горницу единственным оставшимся целым глазом.
Застывшая каменным изваянием ворожея уже приготовилась к отпору. Висевшая у нее на груди руна пылала нестерпимым взгляду Кадука ослепительно-белым светом, с легкостью разогнавшим царящую темень. С рук Ялики срывались языки зеленоватого пламени. Рядом с ней встал Могута, схвативший обычный кухонный нож. Суровое выражение его лица, на котором ходуном ходили желваки, говорило о том, что он готов биться насмерть. Пришедшая в себя травница снова что-то шептала, рисуя в воздухе перед собой замысловатые символы.
Взгляд Кадука остановился на вжавшихся от страха в угол обманках, изображавших напуганных детей. Не заметив подмены, чудовище, рыкнув и не теряя драгоценные мгновения, ломанулось к ним. Вослед ему с вытянутых вперед рук Ялики сорвался гудящий клубок мерцающего изумрудом пламени. Она намеренно промахнулась. Огненный клубок лишь вскользь задел плечо даже не заметившего этого монстра.
Кадук сграбастал когтистой рукой соломенные обманки, прижав их к груди, торжествующе заревел и вихрем вылетел из горницы, раскидав оказавшихся на пути Могуту и ворожею, кубарем покатившихся по полу.
Клубящаяся снаружи тьма неторопливо отступила, уступая место обычному ночному сумраку. Вновь полил дождь. Уже без грозы. Крупные капли воды, врываясь в дом через разбитые окна, со звонкими шлепками забарабанили по полу. Множество их, сливаясь друг с другом, побежали по деревянному полу веселыми ручейками.
— Все, — облегченно выдохнула Ялика, поднимаясь на ноги. Безуспешно попытавшись оттереть рукой залившую сарафан черную кровь Кадука, она брезгливо наморщилась и произнесла, услышав, как откуда-то со стороны леса донесся разочарованный вой: — Он получил то, что хотел.
— Видать, подмену заметил, поганец, — тихо отозвалась Ведана, прислонившись к стене и обводя взглядом учиненный в горнице разгром. — Ох, и работы будет, — тяжело вздохнула она.
Едва слышно скрипнула дверь, ведущая в горницу, где спали близнецы. Все разом повернулись на звук. На пороге застыла сонно потирающая глаза Лада.
— Мне мама снилась, — вымолвила она. — Только мама злая была, хотела нас с братом чудовищу отдать. Девочка посмотрела на ворожею и, захлебываясь слезами, добавила: — А ты маму убила.
— Тише, детка, тише, — подлетевшая к Ладе Ведана заботливо обняла ее за плечи. — Это просто страшный сон был. Пойдем, я тебе колыбельную спою.
Едва старушка увела девочку, Ялика, посмотрев на Могуту, сказала:
— Я пойду. Смертельно устала я. Колдовство рассеялось. Кадук, небось, сейчас локти от злости на болоте своем кусает. Опростоволосился как-никак.