По идее, торчать в его комнате, все это время, никакой необходимости не было. Причина была проста. Мне просто так захотелось.
Да и с чего мне уходить? Он сам меня сюда притащил. И уходить к себе распоряжения не было….
— Ты, что, всё еще здесь? — хмурый голос Князева заставил меня вынырнуть из невеселых раздумий. — У тебя какие-то проблемы с памятью, Арина? Напомнить, что ты раздражаешь меня?
Вот эта его манера постоянно говорить гадости про мой интеллект, в последнее время сильно вымораживала. Он получал какое-то извращенное удовольствие, опуская меня словесно.
И за это я хотела его убить. Вот так без шуток. Забыв про все свои старые мысли по поводу его сексуальности. Сейчас он меня откровенно напрягал.
— Зачем тогда понадобилось притаскивать меня в свою спальню, если я тебя раздражаю? — проворчала я, и не глядя на него, направилась в сторону выхода.
Чувствовала себя паршиво.
Когда вышла в коридор, который оказался мне знакомым, уже знала в какую сторону мне надо идти.
Забавно, что комната Марианны, была через две двери с Князевской. А моя была в отдельном крыле этого дома.
Ну да, я же здесь вроде как никто. Совсем про это забыла.
Раньше, я часто гуляла по этому крылу, хоть в его покои ни разу не заходила.
Как влюбленная идиотка прислушивалась к звукам в комнате Князева, хотя и убеждала себя, что делаю подобное, только потому, что врагов нужно знать в лицо. Но сейчас, самое время признать, я действительно вела себя глупо.
Признать, смириться с этим и попытаться жить дальше счастливо.
Хотя, счастливо, наверное, не получится. Всё же этот Костылев….
Поморщилась, вспоминая слова Князева о том, что тот захочет со мной лично переговорить. Нужно быть к этому готовой, и в очередной раз порепетировать свою роль дурочки.
Но это, позже.
Сейчас, аспирин, водичка и баиньки. Голова раскалывается так сильно, что даже сил нет на то, чтобы просто подумать о пробежке.
Не то, что что-то уж там….
Хотя уже давно надо было пробежаться. Оттягивать такое нельзя, а то ведь я окончательно распоясаюсь.
Пока брела по коридору, в сторону своей комнаты, с удивлением услышала приглушенный звук женского плача. Или это детский голос?
Остановилась.
Нет, похоже всё-таки женский. Он был сильно приглушен и раздавался, кажется, из гостиной. Я прислушалась, подаваясь вперед, в сторону исходящего из комнаты, приглушенного звука, и с удивлением обнаружила, что он кажется мне смутно знакомым.
Блин. Похоже, это Марианна.
Не то, чтобы мне сильно хотелось узнать, чего это вдруг эта заносчивая дура, внезапно сопли распустила, но всё же после того, как она расписала меня перед Костылевым, чем по сути меня спасла, я прониклась некой благодарностью, к Волковой, и вопреки всякой логики, намеревалась сделать в ответ, что-то хорошее для неё самой.