— Что-то не так? — поинтересовался несчастный работодатель. — Максим, не обращай внимания, Мира… — он осёкся, не зная, что же сказать дальше. И как ни старался найти достойное оправдание такому хамскому поведению дочери, так ничего и не придумал.
— Мира обижена на моего друга, Дмитрия, а меня она оскорбляет просто за компанию… прицепом, так сказать. А всё из-за того, что ваша дочь как-то в очередной раз напилась и… затащила Диму в постель, — он снова посмотрел на девушку. Теперь от её насмешливого взгляда из области «я-хозяйка-мира-и-мне-на-всё-плевать» не осталось и следа. Лицо блондинки мгновенно побелело, а в глазах появилась странная мольба. Она взирала на Макса с такой надеждой, что тот уже почти сжалился над ней, но вовремя вспомнил, что жалость в этом случае — плохой помощник.
— Что… — вмиг севшим голосом прохрипел Дубровский. На этом простом слове всё его самообладание благополучно закончилось.
Но Максим не собирался останавливаться. И пусть остатками здравого смысла он и понимал, что поступает не совсем гуманно, и Мира, скорее всего, теперь уже окончательно переведёт его в статус личных врагов, но сейчас его собственное раздражение затмевало всё.
— Но вместе с Димой… она повела с собой в комнату для уединения ещё двоих парней, — продолжил Макс, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как девушка закрывает лицо руками, машет головой и шепчет себе под нос, что всё это грязная ложь.
— Всё было не так! — выкрикнула девушка, мгновенно подскакивая на ноги и нависая над обидчиком.
— И как же? — ехидно поинтересовался Макс, не отводя укоризненного взгляда от её глаз.
— Это они напоили меня какой-то дрянью… а потом… — Мира замолчала, и повернулась к застывшему родителю. — Папа, я не ведала, что творю! Это всё они… Но те двое ушли… А Лис остался!
— А он мне сказал, что это ты его не отпустила, — снова встрял Максим, с беззаботным видом попивая остывший кофе. — Умоляла не уходить.
— Нет! — выкрикнула Мирослава, нервным жестом запуская руки в свою растрёпанную шевелюру. — Это неправда!
— Возможно, — согласился Макс, а потом повернулся к бледному шефу и добавил, — Хотя Димка мне никогда не врёт.
— Папа, не верь ему! — просила девушка, истерично мечась по кухне. — Не верь!
Но Василий Фёдорович будто её не слышал. Он вообще выглядел сейчас так, будто ему сообщили, что в стране дефолт, и все его сбережения сгорели. Взгляд его потух и не двигался, а сложенные на столе руки била мелкая дрожь.
Когда же вопли стихли и в комнате повисла тяжёлая гнетущая тишина, мужчина одарил дочь пустым взглядом, а затем встал и молча направился к выходу.