— Я пришла сюда, чтобы попросить вас закончить вечеринку. Уже три утра.
— Нет, — неожиданно резко отозвалась Мирослава. — Это мой дом и я буду устраивать здесь что хочу и когда хочу.
Она говорила так категорично, что у любого нормального человека само собой пропало бы всякое желание спорить. Но Маша никогда не относила себя к категории нормальных людей.
— Пожалуйста. Я прошу тебя, — продолжила она, глядя на Миру. — Если ты хочешь разозлить Максима, то можешь не париться, он не выйдет. Мой брат не хочет скандалов.
— Он выбросил меня в бассейн, — выпалила Мирослава, поднимаясь на ноги и прямо встречая серьёзный взгляд Маши. — Он общается со мной, как с продажной девкой, хамит…
— Так ты же сама его провоцируешь, — спокойно парировала Мария. — Ты ведь просто нашла в нём того, кого можно обвинить во всех своих неприятностях, и теперь пытаешься выместить на нём своё гнев. Он этого не заслуживает!
— Мне решать, что он заслуживает, а что нет, — отмахнулась блондинка, ещё больше напрягаясь. — Скажи ему, если хочет чтобы вечеринка закончилась, пусть выйдет и сам мне об этом скажет. Хотя нет, пусть заканчивает её сам, а я понаблюдаю.
Маша снова повернулась к Лёве, надеясь, что хотя бы он сможет услышать её и вразумить упёршуюся в свою ненависть сестру. Но он лишь покачал головой, говоря тем самым, что не станет вмешиваться. Оно и ясно, ведь в данном случае самым мудрым решением было держать нейтралитет. Ведь если бы он хотя бы попытался занять сторону Маши, Мира обязательно посчитала бы это предательством.
— А ты не думала, что вам обоим будет проще, если вы хотя бы попытаетесь нормально общаться? — бросила Маша, которой становилось всё труднее держать маску спокойствия и рассудительности. — Или ты собираешься все три месяца с ним воевать? Это глупо!
— Три месяца? — усмехнулась Мира. — Нет. Поверь мне, этот срок окажется куда короче. Я докажу отцу, что твой драгоценный Максим ни на что не способен, и он быстро выпроводит вас обоих из этого дома. Вот тогда я успокоюсь и буду полностью удовлетворена. — В голосе Мирославы звучал леденящий холод. И именно сейчас Маша поняла, что любые разговоры будут бессмысленны. Для таких, как Мира, слова — это пыль. Чтобы что-то понять, им нужны действия, болезненные шишки на собственной голове. А иначе никак.
— Хорошо, — кивнула Маша, медленно отходя дальше. — Так тому и быть.
Она развернулась и гордо прошла мимо танцующей толпы. Вот только побеждённой себя не чувствовала. Как и твердят правила ведения боевых действий, их военная компания началась с мирных переговоров, которые прошли неудачно, а значит, пора начинать полномасштабные бои.