– Режь.
Татьяна безнадежно огляделась. Каюта, где они оказались, вне всякого сомнения, не была необитаема – вид она имела довольно жилой, да и кровать, на которой они сидели, была весьма неаккуратно заправлена, – но где в ней искать ножницы или, в крайнем случае, нож, она не имела ни малейшего понятия.
– Было бы еще чем… Слушай, Луи, если честно, мне вообще кажется, что мы делаем из мухи слона. Ты ведь не истечешь кровью, не умрешь! Ты, в конце концов, бессмертен, так что…
Людовик, с интересом выслушавший слова девушки, саркастически усмехнулся.
– Кто тебе это сказал? Не хотелось бы, конечно, омрачать столь чудесный момент изучения моей раны, однако, увы, у меня для тебя имеется неожиданная новость, Татьяна. Я не бессмертен.
– Как?.. – Татьяна, до сей поры абсолютно убежденная, что ее отец, делая бессмертным себя, не забыл и о племяннике, даже немного отшатнулась, – Но как же… ты же… столько лет!.. И я думала…
– Дядюшка, создавая бессмертие для себя, решил, что мне в мои годы оно ни к чему, – молодой маг со вздохом поднял глаза к потолку, ненавязчиво ведя указательным пальцем здоровой руки по окровавленному рукаву, – В принципе, я не могу судить его за это – подумай, если бы он сделал меня бессмертным тогда, я по сию пору оставался бы четырнадцатилетним сопляком! Однако, и без внимания меня он не оставил, – процесс моего взросления при помощи его магии был растянут во времени, за один век я взрослею ровно на год. Но я не бессмертен, Татьяна, и однажды, через много-много столетий, когда стану достаточно стар, умру. Если… – он медленно опустил взгляд на ошарашенно слушающую его девушку и весомо добавил, – Меня не убьют раньше. Готово.
Татьяна, завороженная словами юного мага, вздрогнула, непонимающе моргая.
– Готово?..
Луи красноречиво указал взглядом на собственный рукав, и девушка, только сейчас обратившая внимания на его действия, чуть приоткрыла рот. Ведя указательным пальцем по окровавленной ткани, молодой человек не просто касался ее – он рассекал ее прикосновением, как скальпелем, разрезал так ровно и четко, как не разрезали бы ни одни ножницы, и ни один нож. Рука, испачканная в сочащейся из раны крови, была теперь абсолютно на виду и ничто не мешало добровольной медсестре заняться ею.
Она огляделась и, поднявшись на ноги, не мудрствуя лукаво, сдернула с крючка, прикрепленного к стене каюты, чей-то серовато-белый кашемировый шарф. Выглядел предмет одежды довольно изысканно и использовать его для тех целей, для каких намеревалась девушка, было даже несколько стыдно, однако, другой альтернативы судьба явно не представляла. К тому же, корабль по-прежнему продолжало мотать по волнам из стороны в сторону и осуществлять долгие поиски, оставаясь в вертикальном положении, было затруднительно.