– Вот! – виконт, совершенно довольный этим признанием, внушительно воздел палец вверх и погрозил им младшему брату, – Все время врет, а меня смеет обвинять в том, что я не помню, сколько лет моему маленькому братишке!
– Конечно, не помнишь, – маг пожал плечами и, с интересом посмотрев сквозь кольцо сначала на ветки деревьев, а потом на собеседника, ухмыльнулся, – Ты еще перед четырнадцатым моим днем рождения меня раз десять спросил, сколько мне будет.
По губам Романа расплылась сладкая улыбка. Он любил спорить с Луи о прошлом, вновь и вновь, раз за разом убеждаясь, что перед ним действительно находится его родной брат, пусть и вставший сейчас на сторону врага, но живой и невредимый, а не какой-нибудь двойник, созданный Альбертом. И каждый раз, каждый миг получая очередное доказательство этого, он ощущал, как душу его наполняет надежда. Надежда на то, что Людовика еще вполне возможно вернуть в лоно семьи, надежда на то, что, быть может, однажды этот глупый мальчишка поймет, насколько он заблуждался…
– По-моему, всего пять, – вежливо отозвался молодой человек, отвечая на ухмылку собеседника самым, что ни на есть, невинным видом.
Лев, между тем, спокойным и размеренным шагом приближался к не участвующим в беседе Татьяне и подошедшему к ней поближе Эрику. Задача его сейчас была предельно проста – следовало защитить, заслонить собою самых беспомощных среди них, и хранитель памяти намеревался выполнить эту задачу со всей ответственностью.
Людовик с Романом, оставленные им позади, все еще продолжали увлекательную беседу об общем прошлом, напоминая друг другу кто и о чем когда успел забыть, Альберт, сумрачно взирающий на них, пока молчал, хотя, как справедливо подозревал Винсент, готов был оборвать достаточно дружелюбное общение родственников в любой момент, Ричард вместе с пантерой отошли немного в сторонку и стояли теперь так, чтобы в случае чего иметь возможность атаковать главаря этих разбойников, Татьяну с Эриком надлежало защитить… В целом, обстановку под ветвями дерева нельзя было бы назвать хоть сколько-нибудь напряженной, – все участники этой сцены, даже те, что, казалось бы, были настроены враждебно, вели себя довольно мирно и приветливо.
Лев испытал некоторое облегчение. Судя по всему, паника молодого виконта, его крики о том, что «на наших напали» были довольно преувеличены, и серьезной опасностью здесь и не пахло.
Расслабленный, успокоенный, хотя и готовый по-прежнему атаковать или отразить атаку в любой момент, Винсент мягкой поступью приблизился к экс-хозяину и, минуя при этом замершего Анхеля, мельком глянул на него.