То, что произошло дальше, еще долго представляло загадку как для самого хранителя памяти, так и для других свидетелей случившегося, включая даже Альберта.
Ворас, встретившись взглядом с ярко-желтыми глазами большого хищника, неожиданно отшатнулся. Собственные глаза его расширились, губы приоткрылись, – мужчина, казалось, был неимоверно изумлен, однако же, изумления в лице его не было. Напротив, – Анхель, казалось, внезапно узнал огромного льва, узнал и… вспомнил. Лицо его на какую-то долю секунды исказила невероятная, сильная и как будто давняя ненависть.
Ворас взмахнул рукой и, мгновенно опустившись на одно колено, провел пальцами по едва качнувшимся от этого травинкам.
– Dum spiro, spero… – прокатился над травою его шепот и, завершая заклятие, он резко дунул в сторону Винсента.
Над травой взметнулось пламя. Яркое, слепящее, безжалостное, оно, как спущенный с поводка пес, ринулось на откровенно растерявшегося хранителя памяти.
Роман и Людовик примолкли, синхронно поворачиваясь в сторону полыхающего огня. На лицах обоих молодых людей отразилось абсолютно идентичное недоумение вкупе с непониманием происходящего. Не задумываясь, да и вовсе забывая о навязываемой им вражде, о том, что только что жарко спорили, пытаясь доказать друг другу, что неправы, они переглянулись и, нахмурившись, вопросительно воззрились на не менее пораженного Альберта.
Татьяна с Эриком, которых хранитель памяти намеревался защищать и которые, благодаря этому, невольно оказались на пути пламени, машинально попятились. Огонь казался жарким, горячим, до ужаса обжигающим и испепеляющим, казалось, ничто не способно выжить от соприкосновения с ним, и убеждаться в этом предположении лично никому не хотелось.
– Что за нафиг… – Ричард, теряя от изумления всякое дворянское воспитание, сам попятился, рефлекторно заслоняя собою пантеру. Последняя, недовольная этим и намеревающаяся сама защитить хозяина своим телом, пыталась обойти упрямого оборотня, высовывая большую голову из-за его спины то с одной, то с другой стороны.
– Вот полностью поддерживаю вопрос, – Роман, хмурясь и предпочитая в минуту опасности держаться все-таки поближе к своим, нежели оставаться в тылу врага, сделал несколько шагов навстречу бушующему пламени, крепко сжимая абсолютно бесполезный сейчас меч, – Что ты тут устроил, простолюдин?
– Заткнись, щенок! – ворас, взбешенный сверх всякой меры, причем по причинам довольно смутным, бросил злобный взгляд на виконта и один из языков пламени, метнувшись к тому, почти лизнул щеку молодого человека. Роман, рефлекторно отшатнувшись, махнул мечом. Пламя, будто обиженное этой атакой, с неохотой отступило, вновь возвращаясь к прежней своей задаче.