– А с чего ты взял, что я смертен? – Цепеш улыбался почти ласково, однако, чувствовалось, что будь его воля – он бы отобрал оружие и у Романа, и у Альберта и вонзил бы и меч, и шпагу прямо в грудь молодому нахалу. Увы, оружием делиться дуэлянты были определенно не намерены.
– За «драндулет» будешь извиняться в письменном виде, сопляк, – здесь уже в голосе мотоциклиста послышались рычащие нотки, напоминающие отдаленный шум мотора. Вот когда стало очевидно, что долгое катание на транспортном средстве до добра не доводит, заставляя человека слиться с ним практически воедино, вот когда стала ясна страстная любовь Владислава к двухколесному коню!
– Так ты бессмертен? – Луи заинтересованно облизал губы, – Так-так, игра начинает меня занимать. И чего же ты хочешь, бессмертный? Тоже вызвать меня на дуэль?
– Почему бы и нет? – Влад, ухмыляясь, скрестил руки на груди. Руке без перчатки было несколько неуютно, однако, он старался не обращать на это внимания – предмет одежды был положен на алтарь сражения и мог гордо именоваться первой жертвой боя злого мага и доброго виконта.
– Я требую сатисфакции за нанесенные мне оскорбления, – Цепеш немного прищурился и тотчас же нахмурился. Удовлетворения-то за причиненные обиды душе его хотелось, но вот оружия подходящего нигде в пределах видимости заметно не было. Давить же противника мотоциклом было как-то не по-джентльменски.
– Прекрасно, на кону мотоцикл, – Людовик, сунув руки в карманы, слегка пожал плечами, – Хотя его я, конечно, заберу в любом случае. Что ж, выбирай оружие, раз напросился… бессмертный.
– Твое идиотское колечко, – буркнул Владислав, искренне надеявшийся, что выбор оружия противник возьмет на себя, сняв эту ношу с его плеч, – Или нет, давай устроим сражение на палках? Или покидаемся друг в друга камешками, как… – закончить позволено ему не было.
Небольшой, но увесистый булыжник, ловко поддетый мыском ботинка молодого мага, прочертив в темном воздухе небольшую дугу, резко и сильно ударился в плечо парня и, тяжело рухнув на землю, ушиб ему ногу. Владислав охнул, хватаясь за плечо и немного согнулся. Во взгляде его мелькнуло недоверчивое, недоуменное изумление.
– Проси – и получишь, – промурлыкал Людовик в ответ на этот взгляд и, очаровательно улыбнувшись, немного склонил голову набок, – О, прости, я не предупредил тебя… Видишь ли, для твоей хилой бессмертной формы я чересчур силен. Можешь спросить песика, если он, конечно, когда-нибудь очухается, от чьих кулаков когда-то пострадал его нос.
– Ты… Ах, ты… – Цепеш, раздраженный сверх всякой меры, медленно выпрямился и, яростно выдохнув через нос, вскинул голову, пытаясь убить противника взглядом.