— Нам нужно идти, — сказала я, направляясь к тропе. Кен последовал.
Как только мы отошли, сойки обрушили на граффити и кровь на стенах белый слой экскрементов.
— Эффективная помеха для судебной экспертизы, — сказал Кен.
— Гадость.
Пон-сума шел последним, непоколебимый и стойкий, как всегда. Мы образовывали безмолвную погребальную процессию по лесу к парку, пока из-за деревьев не стали блестеть на солнце металлические перила моста. Кваскви поднялся по лестнице с Дзунуквой, а вернулся уже без тела или кожаной куртки. Красный цвет был отличным выбором для тех, кто имел дело с убийствами. Боевая часть меня пыталась превратить ужас во что-то терпимое. Кои-параноику не хватало сил, чтобы говорить.
— У нас есть зацепка, — сказал Кваскви Элизе.
— Кои выполнила свой трюк?
— Нет, — сказал он. — Она все еще в долгу передо мной.
Элиза закатила глаза.
— Что такое, Кои? Смелости не хватило? Пора отрастить.
Ее презрение повергло меня в молчание. Я кипела. С чего она взяла, что может осуждать меня? Словно она сделала что-то полезнее прогулок по округе со шпионажем! И кем вообще была Элиза? Она не делала ничего, что можно было отнести к Иным, кроме пребывания с Кваскви.
— Не боишься, что он разболтает полиции? — спросил Кен. — Ты не дал ему препарат.
Кваскви покачал головой.
— Я не переживаю. Он не пошел к полиции до этого, а теперь побоится, что его свяжут с нами.
Кен повторил странную фразу Брайана:
— Но-рад-васт? Уруфухайму?
— Нордваст Уффхейм, — исправил Пон-сума. — Шведский. Северо-западная стая волков.
Это было первым, что он сказал после Замка ведьмы. Кваскви развернулся, окинул его взглядом, словно впервые заметил. Пон-сума оставался спокойным, эмоций на лице не было.
Что-то встало на место.
— Я слышала в новостях. Разве это не группа скинхедов, взявших ответственность за граффити и вандализм в исламском центре в Портлэнде в прошлом году?
Кваскви кивнул.
— Я слежу за всеми вооруженными группами в округе. За этими я давно наблюдал.
— Думаешь, Брайан — неонацист? — бледный и жалкий Брайан не казался таким.
— Неонацисты побили бы тебя за то, что ты назвала их скинхедами, — сказала Элиза. Мы посмотрели на нее.
— Что? Я делала о них реферат по социологии в прошлом семестре.
— Не важно, какой Брайан. На нем нет крови Дзунуквы, — сказал Кен.
— Ты ощутил это за тем одеколоном?
Кен не случал меня, смотрел на звезды.
— Сиваш Тийе пока что закончил с нами. Идем.
Кваскви оскалился.
— О каких нас ты говоришь? Кои в долгу. Между тобой и мной связи нет, Вестник, — оскал стал широкой улыбкой. — Если ты не собрался присягнуть в верности Иным Портлэнда, раз теперь ты свободный агент?