— Почему бы тебе самому не подняться и не сложить свои вещи, — предлагаю я. — Ты достаточно высокий, чтобы достать до полки.
Почему я не предложила это ему с самого начала? Не имею ни малейшего понятия. Пока он занят размещением, я быстро убегаю в сторону холодильника, занимая место за столом. Он понимает мой намек и скоро присоединяется ко мне.
— Итак, куда мы направляемся?
Ох, черт, точно! Мы не двигаемся, а должны бы. Я поднимаю палец вверх и высовываю голову в проход:
— Дядя Брюс! — я снова сажусь и слабо улыбаюсь Кэннону.
На самом деле, он, вероятно, думает, что я просто тошнотворна, или что-то в этом роде; даже я могу почувствовать свое странное выражение лица.
— Что? — мой дядя не спеша заходит в спальню и подходит ко мне.
— Разве нам не пора ехать? — спрашиваю я, приподняв брови.
— Получается, он едет с нами? — он указывает головой по направлению Кэннона. — Не хотелось бы отправляться, если ты все еще не уверена.
Ну, что ж, назовите меня абсолютной идиоткой. Они все были втиснуты в эту комнату, словно сардины, не лентяйничали, а давали мне время и пространство для принятия решения. Решение, которое мы должны принять вместе. По крайней мере, они думали, что у меня хватит любезности сообщить им о своем решении.
— Прости. — Я виновато смотрю на моего дядю сквозь ресницы. — Можешь собрать всех? Давайте быстренько все соберемся.
Сажусь за стол и смотрю вниз, нервно перебирая пальцы, пока остальные усаживаются вокруг меня. Ну, кроме Коннера, который никогда не усаживается, а буквально заставляет все пространство сотрясаться вокруг него и обычно балансирует на моем колене.
— Парни, — начинаю я, останавливаясь, чтобы прочистить горло от застрявшего комка стыда. — Я извиняюсь за то, что заставила вас ждать так долго. Мы все должны принять это решение, и я не знаю, что на меня нашло.
— Да, это так.
— Простите меня? — я смотрю на каждого своим лучшим умоляющим взглядом. Особенно на Ретта, черт, я не видела его весь прошедший час, но предполагаю, что Джаред рассказал ему историю, правда, перевернутой вверх тормашками.
Брюс тепло улыбается, гордясь тем, что я все сделала верно. Коннер крепко обнимает меня, а Джаред смеется перед тем, как начинает говорить:
— Если бы я был зол или обижен на тебя хотя бы в половине случаев, когда тебе так кажется, то я никогда не был бы счастлив. — Он наклоняется к Ретту и, как ему кажется, шепчет, — ПМС. Они становятся эмоциональными параноиками.
Ретт, которому всегда сложно справиться с выражением лица после хорошей шутки, даже не вздрогнул. Его лицо напряжено и непроницаемо, руки скрещены под грудью, и он пристально смотрит на меня. Если и есть в этом мире менее доверчивый человек, чем я, то это Ретт Фостер. Всегда оценивающий, подготовленный и ожидающий худшего сценария; его защита никогда не смягчается. Вот почему он такой прекрасный барабанщик и автор песен. Человек, анализирующий ошибки.