Артур влетел обратно и попытался увести нетрезвую мать, ему было невероятно стыдно и неловко перед Лизой. Что она подумает о нем?! Лизку возмутило до глубины души даже не то, что это именно та вещь, которую она искала, а то, что рядом живут люди беспринципные и подлые. Ей страшно стало от мысли, на что способны такие люди еще? Убежав в свою комнату, она разрыдалась от разочарования и бессилия. В дверь тихо постучали. На пороге стоял виноватый Артурчик: – Прости за выходку матери. Она утверждает, что вещь эту Мишка выменял на вокзале у бомжа за бутылку какой-то самопальной дряни. Мишка рассказывал, что стоял с корешами, а дедок подошел и талисман предложил. Мол, продать нельзя, подарить нельзя, только обменять. Вот и обменялись, а мать моя увидала, вот и выпросила.
– Я понимаю, ты веришь своей матери. Я посторонний для тебя человек, но именно этот медальон – мой. Он лежал, завернутый в тряпку с тесемкой, и там записка была еще важная! Кстати! Записки этой, я тоже не нашла! Господи! Они шарились в моих вещах! – Лизка заплакала еще сильнее, забыв напрочь, о своих принципах, основанных на сокрытии чувств и эмоций перед посторонним мужчиной.
– Лиза, ты извини, конечно, но не пойман, не вор! Я не хочу никого выгораживать, но вдруг Мишка говорит правду! – настаивал Артур, пытаясь зайти в комнату и как-то успокоить расстроенную девушку.– Где лежала эта твоя тряпка?
– В этой тумбочке, – Лизавета указала на старый деревянный комод, – я здесь все перерыла! Ни тряпочки, ни записки, ни медальона!– девушка жалобно всхлипывала.
– Давай еще раз, вместе, посмотрим, может, найдется,– предложил Артур, не желая, чтобы девушка плохо думала о нем и его матери. Она, конечно, не святая, но и не воровка.
Лиза секунду колебалась, но согласилась на помощь. Они еще раз вытащили ящик из комода, где хранились старые газеты, альбомы, шкатулочки и коробочки со всякой всячиной. Лиза и Артур перетряхнули все. Никаких результатов. Лиза стала уже по сотому кругу пересматривать тетушкины альбомы, как вдруг на пол выпала старая фотокарточка, черно-белая и потрескавшаяся с трудноразличимым изображением. Но видно было, что сделана она была большим мастером, не во всех ателье того времени фотографы делали художественную роспись на фото.
Не смотря на потертость карточки, Лиза сразу обратила внимание, с какой любовью вырисовывали красивой черноволосой девушке глаза сине – голубой тушью и кого-то она Лизе очень сильно напоминала. На оборотной стороне фото еле читалась надпись, красивым размашистым почерком: