Рита Павловна показала девчонкам их комнату, комната рассчитана на 5 человек. Двух девушек уже заселили, сироты, чуть младше.
– Вы постарше, будете отвечать за порядок, и следить за дисциплиной, у нас с этим строго! – констатировала комендантша,– мальчиков здесь быть не должно, в 9 – дома, в 10 – отбой! За систематическое нарушение – отчисление! Обсуждению эти правила не подлежат! – И Рита Павловна, уже более мягким тоном, добавила: – Добро пожаловать, милые мои, по любым вопросам обращайтесь, чем смогу – помогу!
И тихой поступью, но с гордой осанкой, она вышла из девичьей комнаты, эта верная и стойкая женщина, молодая еще совсем и совершенно седая. Девушки долго еще не могли прийти в себя после знакомства с ней. Как только будущие киевлянки разместились и обустроились на своем новом месте жительства, в комнату запорхнули соседки по жилищу на ближайшие пару лет. Клара и Зоя. Общий язык они нашли практически мгновенно, родом девушки были из Донецкой области. Милые, добрые, слегка наивные, бывшие воспитанницы тамошнего детского дома. Вечером решено было вместе прогуляться по городу с древней историей, который, не смотря на разруху после войны, уже вовсю восстанавливался, а местам и чудом сохранил не тронутую фашистами первозданную красоту и величие. Послевоенный Киев…. В Киеве уже забурлила жизнь. В каждом квартале, в каждом дворе заработали небольшие артели, мастерские, мини-цеха, пекарни. Тогда из – за границы, кроме небольших партий гуманитарной помощи, ничего не поступало. В быту людям не хватало элементарных вещей: обуви, одежды, гвоздей, расчесок, посуды, пуговиц. «Заворчал» чугун, «завизжало» железо, «зафыркала» бронза. Запаяли, залудили… Запахло мазутом, олифой, клеем…(из воспоминаний очевидцев). Примечательно, что двери из квартир многих старых домов Киева после войны, выходили прямо на улицу. По вечерам хозяева выносили из дому небольшие скамеечки и часами сидели у входа в свою квартиру. Дышали воздухом, грызли семечки, общались после тяжелых трудовых будней, в то время работать можно было только физически, предпринимательство было запрещено по закону, а также и тунеядство. В строгие советские времена, еще с довоенных пор в СССР оставалось несколько разрешенных категорий частников: фотографы, часовщики, сапожники, чистильщики обуви, венерологи, кепочники, ключники, иногда многие из этих ремесел совмещались. После войны открыть, например, будку часовщика или фотомастерскую разрешалось только инвалиду войны.
По воспоминаниям из того времени старой киевлянки: в ее доме жила и работала на дому соседка-модистка. Отличная закройщица и швея, она имела много клиентов. Но, Боже, как она боялась и переживала, чтобы ее не разоблачили за эту деятельность. В конце концов, дворник сообщил о ней в милицию. Так бесславно закончилось ее частное предпринимательство. Она стала работать в государственном ателье и спокойно спать, отсидев 15 суток в изоляторе. Иногда в будках часовщиков и сапожников, в то время – время дефицитов, можно было купить немецкую авторучку, зажигалку или просто бутылку водки (с)