А когда возвращаюсь в комнату, то нахожу там Раслера и никаких следов мертвой Ольфы.
— Ты уже… сделал это? — Сказать, что именно, не могу. Челюсть сводит, словно я положила за щеку недоспевшую ягоду агамара.
Раслер вскидывает брови.
— Здесь… — Я сглатываю, киваю на пол. — Здесь была Ольфа, моя нянька. Она каким-то образом держала связь с Логваром и вчера дала мне яд, чтобы я тебя подпоила. А сегодня… — Мне не хватает слов, я снова тянусь к шее в поисках потерянного оберега. — Ольфа сказала ужасные вещи. И я… задушила ее.
Я протягиваю ему свои раскрытые ладони, как будто там можно найти свидетельства моего злодеяния. Раслер долго и молча смотрит на них, но не предпринимает попыток дотронуться. Чтобы не чувствовать себя дурой, прячу руки за спину. Конечно, кого я хотела удивить своим падением? Мясника?
— Некоторые люди заслуживают смерти, Мьёль, — безразлично передернув плечами, отвечает он. — Вероятно, Кэли позаботилась о теле. Я просил ее присматривать за тобой в мое отсутствие.
Худшая новость этого утра: узнать, что за мной ходит невидимая убийца.
Мне хочется кричать, но я лишь молча киваю, силюсь в бездарной попытке улыбаться. Ничего не получается, я слишком взвинчена произошедшим и с трудом держусь, чтобы не убежать прочь.
— Почему ты не отравила меня? — вдруг спрашивает Раслер.
— Потому же, почему не желаю тебе смерти ни одним из возможных способов.
— Помню, помню. — Он рассеянно кивает, проводит ладонью по покрывалу, чертит пальцем след по вышитому завитку. — Ты не хочешь остаться без защиты.
— Никакой другой причины нет, мой король. И я бы просила тебя быть разумным и больше не рисковать своей жизнью, потому что теперь на тебе лежит ответственность не только за меня, но и за все северное государство. Кто-то должен защитить этих людей.
— От… твоих братьев? — осторожно, не отрывая взгляда от орнамента на покрывале, спрашивает он.
— А разве есть еще какая-то угроза?
Наследник костей пожимает плечами, встает. Я так и не знаю, для чего он приходил, но скорее откушу себе язык, чем спрошу. В ответ он обязательно снова переведет разговор на мою семью и мое прошлое, а мне все еще слишком гадко на душе. Стоит прикрыть глаза — и умирающая старуха встает перед мысленным взором, противно хихикая синюшными влажными губами.
— Спасибо, что провела минувшую ночь со мной, — наконец, говорит он, когда разглядывать в комнате становится нечего и сиреневый взгляд замирает на мне. — Вероятно, это именно то, что мне было нужно — немного разговоров ни о чем в приятной компании.
Он уже почти у двери, и я против желания задаю мучающий меня вопрос.