Мои колени дрожат, я почти ломаюсь от накатившей слабости, и лишь руки Раслера не дают мне упасть. Боль под кожей полыхает огнем, в голове не остается ни единой мысли, лишь пульсация, которая раскалывает меня на «до» и «после».
Неожиданно Раслер открывает глаза, и сиреневая дымка стегает меня, словно упрямую кобылицу. Наш церемониальный поцелуй закончен, но мы все так же близко друг к другу, его руки все так же сжимают мои плечи, а дыхание ласкает кожу.
— Ты боишься? — прямо в мои губы шепчет он. Вряд ли в этом любопытстве есть хоть капля сочувствия.
— Нет, это всего лишь поцелуй, — отвечаю я, но сегодня меня предал даже собственный голос. Боюсь ли я Несущего смерть? Это все равно, что целовать могильную плиту: так же неестественно.
Но куда больше я боюсь того, что на миг мне показалось, будто так и должно быть: он и я, в кругу сотни людей, в храме Северного ветра, у алтаря. И даже ожоги от магии мейритов мне необходимы, как воздух.
Я упрямо трясу головой, вырываюсь из его рук. Это морок, это то, что он умеет делать лучше всего: навевает людям нужные ему мысли, заставляет их делать то, что угодно ему. Возможно уже сейчас он манипулирует каждой живой душой в Северных просторах. Но я не поддамся.
— Мне не нужна твоя душа, Белая королева, — обозначает он мой невысказанный страх.
Титул моей матери, который я ношу вопреки всем порядкам наследования, хлещет меня по щекам, словно плеть. Перед глазами стоит образ ее окровавленного тела с неестественно повернутой набок головой, в красных глазах укор: «Ты — не Белая королева, и Логвар придет за тобой».
Логвар — мой старший брат, ярл земель, что лежат от Сломанной реки до Алого горна. После смерти моего отца именно он должен был стать Королем Севера, а его жена, Арса, получила бы право называться Белой королевой. Отец успел подписать пергамент, где назвал Логвара своим наследником. Печать и кровь на том пергаменте — безмолвные свидетели законности. Я видела, всадника, который скрылся в чаще мерзлого черного леса. В ушах до сих пор стоит голос Раслера: «Не стреляйте, пусть скачет».
— Пусть придет и заберет ее, если пожелает, — говорит молодой Король Севера и наконец отпускает меня.
Внезапно я ощущаю тяжесть каждого бриллианта и сапфира в венце из закованного в серебряную вязь ледяного обруча.
— Ты желаешь войны? Тебе мало смертей?
— Не я ее начал, Мьёль. Но я ее закончу. Даже если придется утопить в крови весь Север. Надеюсь, впрочем, северяне более благоразумны.
— Поэтому тебя зовут Наследник костей? — Я глотаю слезы, не даю своей слабости украсить его непорочно чистый триумф победителя. — Смерть — твое ремесло?