— Жду тебя внизу. — Раслер кивает в сторону окна. — И, Мьёль… Я распорядился, чтобы твои вещи были здесь. В нашей комнате.
И уходит, оставив свой неповторимый запах раненой любви и безумия.
Я готова умереть, лишь бы снова услышать это его «нашей».
Бросаюсь к шкафу, одно за другим выуживаю платья. Но того самого, идеального, среди них нет. Меня никогда не баловали дорогими нарядами, а после того как уродливая метка огня присосалась к моей шее, милей всего мне стали закрытые платья, что под стать лишь вдовам.
Впрочем, кое-что у меня все же есть. Странно, откуда оно тут взялось. Висит в самой глубине, поражая воображение глубоким темно-синим цветом и тонкостью шерсти пополам с шелком. Я достаю этот шедевр портняжного мастерства, поглаживаю витиеватую вышивку и тереблю тонкие кружева. Их совсем немного, ровно столько, чтобы придать платью немного нежности, но не дать забыть, что это наряд Северной королевы.
Горничная появляется в комнате, бормочет:
— Король велел мне…
— Скорее, помоги!
Через полчаса я оглядываю себя в зеркале и едва ли не впервые в жизни могу сказать, что никогда еще не выглядела так хорошо. И дело даже не в том, что такой роскошный наряд даже крестьянку превратил бы в королеву, и не в том, что в шкатулке на столе откуда-то взялась гора роскошных драгоценностей. Я сама словно… переродилась. Та девушка, что смотрит на меня из зеркала, знает, что в ней течет кровь королей.
— Госпожа так красива. — Горничная поправляет пряди в моей прическе, украшенной гребнями из черепахового панциря. — Король будет доволен.
Я невольно улыбаюсь ей в отражение, но крик воронья за окном заставляет меня вздрогнуть.
— Что там? — спрашиваю, боясь пошевелиться. Точно так же они каркали в кошмарном сне минувшей ночью.
— Охотники отстреливают птиц, — отвечает девчонка. — Не волнуйся, госпожа, это просто вороны.
— Вестники дурных новостей, — шепчу я.
Прикладываю к лицу прохладные дрожащие ладони. Воспоминания из дурного сна встают передо мной, словно живые. Гоню их снова и снова, но ничего не получается. Мне нужно на чем-то сосредоточиться, мне нужно…
— Госпожа, — окликивает меня горничная, — король ждет.
Мой король.
Кровь стремительно приливает к щекам, ласкает кожу мягким теплом смущения. Я медленно, как будто только что проснулась, вдруг начинаю осознавать смысл слов Раслера, осматриваю его комнату. Нашу комнату. И вдруг понимаю, что уже этой ночью мы разделим эту постель.
Быстро, пока от собственных греховных мыслей не превратилась в горстку пепла, выхожу. Ноги сами несут вперед, без остановки, быстрее и быстрее. Я практически лечу, как будто за спиной выросла пара крыльев. Прикрываю рот ладонью, сдерживая смех. Боги, что со мной?