С тех пор как я не смог справиться со своими чувствами и позволил себе слабость, не проходило ночи, чтобы я не вспоминал о своей Мьёль. О том, какой мокрой она становилась от моих интимных прикосновений, как кусала губы, выдыхая мое имя.
Я был подавлен и разбит. Потому что не сомневался, что ничего подобного со мной уже не случиться. Что за шесть лет блужданий в Грезах я выстроил достаточно крепкие стены вокруг собственного сердца. И уж точно Мьёль была последним существом на земле, кого я бы подпустил к себе в качестве… любовницы? И все же она нашла лазейку, и как я ни пытался, так и не смог понять, какую. Очевидно, мои бастионы потерпели самое сокрушительное поражение из возможных. Хотя я все еще надеялся создать видимость безразличия. Физическое влечение — это просто желание прикасаться к ней. Потребность разделить контакт тел, но не затрагивать душу.
— Уверена, что сможешь ехать верхом?
— Абсолютно, — отрешенно говорит она, все еще глядя в сторону Кэли.
Приходиться взять мою королеву за подбородок, заставить смотреть мне в глаза. Проклятье, мне совершенно не нравится, что она не замечает меня. С каких пор мне стало небезразлично, знают ли окружающие о моем существовании?
«Кэли права, — голосом Крови Богов шепчет внутренний голос, — ты слишком близко подпустил к себе северную девчонку».
Плевать.
Ее кожа такая теплая, голубой взгляд прожигает насквозь, убивает.
— Прежде чем мы отправится, ты должна кое-что пообещать мне, — выдвигаю условие я.
И не могу оторвать взгляд от ее губ. Вспоминаю, как иступлено мы целовались в разрушенной башне, сглатываю, огромным усилием воли подавляю желание повторить. Возможно, в этом все дело? Каким-то непостижимым образом она пробралась в мои мечты, а все остальное сотворило лишь мое больное воображение? Возможно, если я попробую ее снова, то обнаружу, что никакого притяжения уже не существует?
— Что за условие? — спрашивает она.
По тону ясно, что заранее согласна даже на полнейшую ахинею, и мне почти хочется попросить ее сделать какую-то несусветную глупость. Мне хочется чувствовать свой контроль над ней. Хотя я и знаю, что это будет означать лишь одно — Мьёль стала моей марионеткой. А мне до зубной боли необходимы ее истинные чувства. Ненависть? Злость? Отчаяние? Презрение? Что угодно, кроме слепого подчинения, даже если однажды, как пророчит Кэли, Белая королева засадит кинжал мне в спину. Что вряд ли, потому что мне осталось не так уж долго и сомневаюсь, что безумие Мьёль опередит яд древней теургии в моей крови.
— Ты не будешь отходить от меня ни на шаг.